|
Начатая кампания по защите отечественных товаропроизводителей
на продуктовых рынках страны ведётся, на мой взгляд, не от большого
разума. Министр сельского хозяйства РФ Алексей Гордеев призывает
сделать все, чтобы крестьяне торговали на рынках без посредников,
как будто у нас не большая страна, а крошечный средневековый городок,
в который окрестные селяне радостно несут на плечах и катят на
тележках свою продукцию. Но для крупных городов эта схема нереалистична.
Вопрос цивилизованности посредников, вопрос развития потребительской
и сбытовой кооперации — другое дело. При этом ни один из реально
работающих на рынке людей никогда не откажется от посредников.
Что касается засилья кавказцев на рынках, это явление началось
в 70-х годах. Я, как научный работник, в то время тоже ходил на
овощные базы перебирать картошку и заодно наблюдал, как Карачаево-Черкессия
"держала" большую Очаковскую оптовую базу. Так сложилось
в стране, что рыночная торговля имеет клановую структуру, которая
обладает ресурсом аккумуляции капитала, чему разрозненное, атомизированное
российское население так и не научилось. Торговать на рынке лучше
получается у тех, кто умеет работать в связке, в том числе перекупая
чиновников и милицию. Это, естественно, не самое симпатичное явление
нашей жизни, поскольку вздергивание цен на рынках не заметить
нельзя. Но бороться с этим явлением теми способами, которые предлагаются
сегодня, — это распугивать ворон ветряными мельницами.
Гораздо больше меня озаботила та откровенность, с которой вся
наша могущественная правоохранительная система готова признаться
в том, что она ничего не делала, не делает и делать не будет,
если на то нет прямого политического заказа. Об этом свидетельствует
история с закрытием многочисленных казино, по поводу которых я
и мои коллеги годами били тревогу, но нас решительно никто не
слышал. И я не вижу в репрессиях против игорного бизнеса ничего
антигрузинского. Я бы вполне понял наши власти, если бы было сказано:
так вышло, что Грузия в отношении России заняла позицию недоброжелательного
государства. Тогда логично бы было принять прямые меры депортации
к гражданам государства, объявляющего себя недружественным. Это
было бы по крайней мере честно и объяснимо, хотя и не вызвало
бы восторга.
А так получается беготня дежурной бригады по заранее намеченному
рынку, что рассчитано на несколько дней или недель, пока не поступит
новая команда и не начнется наконец серьёзная работа по ассимиляции
мигрантов. Пока в советское время мигрантов было мало и они входили
в жёстко организованную систему местного бытия, они вынуждены
были подчиняться грубой силе. Как только грубая сила стала покупаемой,
то регионально-культурное несхождение вырвалось наружу и породило
ряд конфликтов с кавказцами, для которых по отношению к местному
населению характерна идеология "мачо", бодрого разбойника.
Эту проблему так просто не снимешь. Нужна гигантская работа на
местах. При этом я никогда не соглашусь с тем, что в целях ликвидации
безработицы надо быстро строить заводы в Дагестане — глазом не
успеешь моргнуть, как их "распилят". А вот в Ставропольском
крае было бы разумно задействовать схему маятниковой миграции:
создать вдоль административной границы производственный пояс,
базирующийся на глубокой переработке сельхозпродукции, позволяющий
вести человека шаг за шагом, через обучение в процессе, от грядки
к более сложным производственным операциям.
Но внутренней миграционной политикой в нашей стране никто всерьёзниматься не желает. Это беспризорная зона. Нет даже ведомства
с функциями упраздненного министерства по делам национальностей,
если не считать маленькой группы специалистов в управлении по
внутренней политике администрации президента.
Там, где губернаторы ведут хоть какую-то миграционную политику
(я уж не говорю — хорошую или плохую), там существуют хотя бы
ясные правила игры, как в Краснодарском крае у наследника "батьки
Кондрата" Александра Ткачева. А там, где нет никакой политики,
там и рвется тонкое место, как в Кондопоге. И будет рваться.
При этом, выезжая в регионы, я не могу отметить рост национализма
среди местного населения. Я вижу острую напряженность совсем в
других стратах, например, среди работающих, но бедных россиян
— это исключительно наш феномен, не свойственный странам Европы.
Растет и даст свои плоды напряженность в связи с миллионом людей,
которые получают дипломы о высшем образовании без соответствующих
знаний и квалификации. Владельцы этих дипломов вбрасываются на
рынок, на котором нет мест. Ещё пару лет, и это будет удобренная
почва для экстремизма. Уже сейчас студенты Санкт-Петербурга, Воронежа,
Москвы участвуют в экстремистских вылазках против иностранцев,
а то ли ещё будет, если эту проблему не решать. Националистические
проявления — они локализуемы, а то, о чем я говорю, может дать
массовый выброс недовольства.
|
