|
За продолжительными разговорами "о душе" все действительно
важное совершенно выпадает из общественного сознания. Важное в
самом деле, поскольку напрямую регулирует сносные или несносные
условия существования каждого из нас.
За либеральной фразеологией федеральный центр усилил фискальную
хватку на горле крупных городов, которые производят две трети
валового продукта. Зато федеральный центр, сажая региональных
начальников в кресла, предоставил им полную свободу вязать и разрешать
в отношении всего ниже лежащего. Предыдущее наше "либеральное"
правительство не интересовалось чем-либо местным. Оно либо с полным
безразличием, либо даже с сочувствием воспринимало то, что губернские
власти проинтерпретировали закон таким образом, что муниципальные
районы, якобы равноправные с поселениями, почти повсеместно восстановили
господство над ними. Более того, ещё будучи вполне "либеральным",
правительство подготовило почву для восстановления советской схемы
отраслевого планирования во всей полноте. Это было доказанным
практикой безумием в давнее советское время, когда воля власти
подкреплялась мощью Госплана, помноженной на строгость системы
КПСС. Сегодня это безумие тем большее, что в так называемых стратегиях
регионального развития губернские власти себе приписывают полноту
ролей субъектов хозяйственной деятельности, прописывают свои планы
в тоннах и штуках, каковые тонны и штуки будут (или не будут)
производить вроде бы самостоятельные бизнес-структуры.
Теперь и вовсе новый премьер, искренне не понимающий, насколько
он забавен своей скрипучей интонацией инспектора реальных училищ,
охотно демонстрирует твердую приверженность технологии ручного
управления. Многократно возросший в силах Минрегион
вторит премьеру, угрожая, что теперь-то все будет славно,
поскольку министерство ужо разработает схему территориального
развития для всей страны, затем эту схему в регионах детализируют,
оставив местам почётную функцию исполнения. Обсуждать что-либо
с муниципалитетами никто не собирается, тогда как простейшая арифметическая
операция сложения региональных стратегий показывает, что суммарный
человеческий капитал, в них заложенный, вдвое превышает наличные
и прогнозируемые ресурсы. Это если считать по условным рабочим
рукам, а если считать по компетентным головам, то придётся поделить
ещё надвое.
Мера управленческого восторга нарастает поминутно, а славный
наш парламент, как известно, не являющийся местом для дискуссий,
будет в любую минуту готов подкрепить всякое решение исполнительной
власти надлежащей поправкой к любому закону.
Да ещё к этому нечто новенькое: летом я пытался
объяснить поборникам обязательности преподавания "Основ
православной культуры" в школе, что они раскачивают маятник.
Не хотели услышать — и вот первая ласточка: теперь мусульманская
община московского Бутова требует разрешения на открытие своих
поликлиник, своих детских садов и фитнес-центров, своих школ,
естественно, с разделением по гендерному признаку, и ещё много
чего. Тихая уступка, необъявленный отказ от безусловности принципа
обособления церквей от государства — знак настоящей беды.
А что образованное сословие? За редкими исключениями молчат-с.
Который уж раз, преодолевая раздражение, прослушал воскресные
третьяковские толковища на "Культуре". Хорошо образованные
господа пять раз кряду обсуждали Россию. Вернее, свои о России
представления, почерпнутые из книг, авторы которых опирали собственные
суждения на совершенно ином опыте. Желания соотнести эти представления
с реалиями невыдуманной России незаметно. Был грех, разок и я
соблазнился принять участие — безуспешно попытался переломить
алгоритм последовательности вопросов, которым управляет любезный
мастер беседы. Больше на приглашения не соблазнялся.
Право, не знаешь, что и думать. Бог весть, по какой причине,
в образованном нашем сословии напрочь отсутствует интерес
к нынешней российской действительности в её подлинном драматизме.
Честное слово, не понимаю, как можно всерьёзссуждать о стране,
о присущей её обитателям ментальности, не упираясь каждодневно
в вопрос вопросов: состоится здесь местное или мы навсегда обречены
иметь дело с мертвящей единосущной силой огосударствленности
социальной жизни? То, что само по себе уж точно не состоится,
сомнения не вызывает — без целенаправленных усилий образованного
класса силы слишком не равны. А класс-то упорно блюдет существование
"в себе".
Может ли нечто состязаться по значимости с борьбой горстки депутатов
Голицына, что в Одинцовском районе Московской области, против
алчности районного начальства, которое ради установления тотального
контроля над землей оголтело стремится преступить закон и понудить
туземцев добровольно перейти из класса горожан в класс сельских
жителей?! Право, не знаю. В одном этом казусе проступает реальность
вопросов о свободе и порядке, о законности и беззаконии, о насилии
и о сопротивлении насилию — всего того, что "вообще"
многословно обсуждается гостями Виталия Товиевича.
Монада, одним словом.
Ну, и кому это интересно, кроме нескольких радетелей муниципального
дела и горстки правозащитников?
Пикейные жилеты хотя бы интересовались тем, можно ли положить
палец в рот Ллойд Джорджу.
|
