|
Мнилось во время оно: вот вырастет поколение с
выпрямленным позвоночником и для начала выскажет старшим все,
что думает по их поводу, а затем выставит своё понимание задач.
Мечтать не запретишь. Заканчивает институты поколение 1982 года
рождения — те, кому в 1992-м было всего десять лет. И что?
Два дня работал со студенчеством — в Йошкар-Оле проходил Второй
молодёжный форум Приволжского округа под девизом "Новое поколение
— стратегии социального развития". Полтораста душ из восьми регионов.
Недурная выборка, чтобы можно было убедиться: дело тревожное,
господа. В значительном числе там были юные "единороссы", но не
только. Задача несложная — заглядывать в рабочие группы и садиться
за столик с табличкой "эксперты". Замечу, что почти не было тех,
кто отваживался подойти с вопросом. Вообще почти не было таких,
кто отваживался на что-либо, кроме как заикнуться: "А можно?"
Что настоящих буйных мало, сказано не вчера, но не до такой
же степени! Оказывается, именно до такой. Обсуждалось состояние
образования, так хоть бы одна фигурка воздвиглась с воплем, что
ни к черту не годится система, которая по сей день ориентирует
молодёжь на приобретение т.н. специальности, вместо того чтобы
вырабатывать компетенцию неустанной переадаптации под меняющиеся
правила игры на рынке труда. Говорили о труде и карьере, так на
первый план выдвигается предложение законодательно учинить квоты
на трудоустройство молодёжи — и это в условиях, когда на большинство
динамичных предприятий людей старше тридцати вообще не берут.
Если обсуждали и впрямь непростые материальные условия бытия молодых,
то начинали взывать к "выработке идеологии успеха" и социально-кадровой
политике государства, как если бы власть могла по этим поводам
сказать что-либо осмысленное. Говорили об отсутствии готовности
к созданию семьи так, как если бы речь шла не о них самих, но
о ком-то постороннем, занимающем внешнюю позицию. К цензуре СМИ
взывали.
С ума сойти можно.
Добро бы такое говорили только зачумленные сыны и дочери Башкортостана
или Марий Эл, глава
которой так прямо и заявил со сцены, что намеревается уступить
свой кабинет молодым лет через 10-15. Дети Самарской или Саратовской
областей дули в ту же дуду весь первый день. Не в том, разумеется,
дело, что на форум съехалась карьерная молодёжь, — какая же ещё ?
Беспокоит то, что карьерность проявляется всё ещё через классическую
конформность — никак не меньшую, явственно большую,
чем в эпоху заката комсомола.
Игротехники делали что могли — без заметного результата. Пришлось брать
на себя роль провокатора: обзывать трусишками, греметь словами
о стремлении к свободе, дразнить и злить. Отчасти сработало, и
на второй день стали заметны росточки отваги — отваги мыслить
в проектном направлении, если ещё не проектным образом. Через
пару недель на http://www.youngforum.ru/
должна начаться послеигровая дискуссия — посмотрим.
Уже давно объезжаю региональные университеты с публичными
лекциями, отлавливая в зале искрящиеся пары глаз, чтобы затем
собирать активные ядра аудиторий на общие семинары, задачей которых
становится применение высшей школы в мирных целях — в целях развития
городских сообществ. Ведь форменный анекдот получается: в каком-нибудь
Ижевске тысяч сорок студентов, в Нижнем Новгороде и вовсе около
ста тысяч — и что? И ничего. Спрашиваю: есть университетская газета?
Есть. А есть городская студенческая газета? Нет. Средства очевидным
образом имеются, раз их хватает на несколько газет. Люди, умеющие
складывать слова, есть, коль скоро газеты выходят. Нет жажды самопроявления
именно как сообщества, как социальной силы. Спрашиваю: есть студенческое
кафе? Сначала говорят, что есть, потом выясняется, что речь о
столовке, куда идут перекусить. Что мешает сделать кафе-клуб?
Не знают или делают вид, что не знают, так как не хотят признаться
в том, что, за исключением секса, приобыкли делать лишь то, что
маменька велит.
Почему хоть какое-то движение начинается только в том случае, когда его
зародыш привносится извне, из столичного пространства, да ещё людьми,
которые, в глазах этой новой поросли, украшены и подстрахованы учёными
степенями и прочими знаниями?
Похоже, что, засмотревшись на психическую усталость старших поколений,
мы проморгали эффект безвременного психического утомления миллионов
детей, на которых обрушились трудности адаптации к социальному
неравенству, очевидному в буквальном смысле слова. К этим трудностям
добавился гнет самой атмосферы высшей школы, в большинстве
случаев пропитанной смесью утомленности и лишь наполовину скрытой
озлобленности большей части педагогического корпуса. Впервые я
столкнулся с этим во время проектных семинаров в районных центрах,
где максимум деструкции проявился отнюдь не в чиновничестве, а
в преподавательском составе техникумов и части вузовских филиалов.
Затем пришла стадия открытия для себя региональных университетов, причём проступает занятное явление: как правило, наибольшим динамизмом,
наибольшим оптимизмом отличаются новые гуманитарные факультеты
и кафедры технических университетов или новые кафедры гуманитарных
вузов, вроде кафедры рекламы и PR Лингвистического университета
(бывший иняз) в Нижнем Новгороде. Здесь и педагоги сытее, довольнее,
лучше одеты. И вовсе не за счёт умножения числа платных студентов,
от которых обычно рядовым педагогам достается малая толика. За
счёт того что здесь педагоги приняли как норму, что и им нужно
зарабатывать за пределами школы и что студенты совмещают учебу
с работой. Именно при технических вузах, как это происходило в
Новосибирске, сложилось несколько дееспособных ассоциаций выпускников,
которые начинают хотя бы отчасти исполнять обязанности и рекрутинговых
агентств, и справочных центров. Факультеты госуниверситетов выглядят
обычно бледнее.
Ясно одно. Пока начальники и штатные публицисты говорят о реформе в будущем
времени, реформа уже разворачивается. Реструктуризация высшей
школы идёт полным ходом и будет происходить ускоренными темпами,
как только нынешнее изобилие студентов через пару лет неминуемо
сменится бешеной борьбой вузов за головы абитуриентов. Тогда одни
вузы станут пожирать других, другие сделают основную ставку на
второе образование и все виды переподготовки во взаимодействии
с бизнесами, а третьи — страшно подумать — начнут соображать кое-что
по поводу развития внутриуниверситетской демократии. К последнему
нас обязывает подписание
Болонской конвенции, но что-то не удавалось до сих пор слышать,
чтобы хоть кто-нибудь отнесся к такой экзотике всерьёз. Подозреваю,
однако, что и эта реформа, как все предыдущие, начнется "с головы",
то есть с ректоратов, а не с организованной борьбы студенчества
за осмысленность образования.
|
