|
С расширением словаря дело не просто. PR у нас разучили быстро
— как случилось при государыне Елизавете. Тогда слово компрометировать
разучили так шустро, что даже прилагательное компрометантный
вошло в оборот. А вот слово компромисс застревало в стуженом
российском горле до самого конца империи. Даже деловое прилагательное
компромиссный имело, да и до сих пор имеет, отчётливый
отрицательный привкус, а уж на компромисс как шли, так и идут
— как на эшафот.
Вот, снял с polit.ru:
"Абсолютным приоритетом развития России правительство
считает реформу секторов, связанных с развитием человеческого
потенциала. Об этом заявил в среду вице-премьер РФ Александр Жуков,
выступая на конференции "Инвестиции в будущее России: новые рынки
и возможности". Что бы ни говорили слившиеся в общей неприязни
"правые" и "левые", самое интересное в том, что власти на самом
деле к этому тяготеют всем сердцем, но только не знают, как такую
реформу сконструировать. Не знают по той простой причине, что
читать и считать умеют хорошо, а вот проектировать не обучёны
и учиться не желают.
"Тенденция к развалу отечественной науки
сохраняется, — сказал
"RBC Daily" заместитель председателя Совета профсоюза работников
РАН Анатолий Миронов. — Не решены кадровые проблемы,
намеченные в госполитике развития науки. А через пять лет, с учетом
современной демографической ситуации, начнется сокращение числа
молодых специалистов, приходящих в науку". Ну-ну! Если под
наукой иметь в виду машину для иерархированного по должностям
и степеням прокорма сотен тысяч научных сотрудников, то от её
развала никакого вреда, кроме пользы. Если иметь в виду несколько
тысяч учёных, то особого развала не заметно — как работали, так
и работают. Ещё и лучше, потому что свободнее, чем раньше. Как
говорил только что К.Г.Скрябин на заседании Российского
общественного совета развития образования (РОСРО): "У
меня на самом деле успешный академический институт, у меня нет
всех тех проблем, о которых здесь говорили, статистически... У
меня небольшой институт по академическим меркам — порядка 250
человек, средний возраст — лет 35. Очень хорошая зарплата, очень
много грантов. Мы треть института содержим за счёт фирм, поэтому
таких проблем не ощущаем. И люди не уезжают, а люди возвращаются
к нам. Я хочу сказать, что я не вижу проблемы уезда людей за границу.
Потому что европейцы уезжают в Америку и возвращаются, китайцы
уезжают в Америку... У меня в этом году вернулся человек, который
работал долго в Японии, долго в Швейцарии, долго в Шотландии.
Люди возвращаются, если вы им представите хорошие условия".
"Дальнейшее сокращение науки приведет к тому,
что её влияние на государственную политику резко снизится, станет
несущественным, и Россия будет довольствоваться ролью страны третьего
мира, сырьевого придатка", — говорил Анатолий Миронов. — Суждения
г-на Миронова предопределены его функциональным местом, однако
же влияние машины науки на государственную политику зависит не
от численности научных сотрудников, но от способности одних выдвигать
плодотворные идеи, а других — приспосабливать эти идеи к делу.
Со вторым справиться может только бизнес, направление интересов
которого государство может отчасти регулировать. С первым справиться
(или не справиться) сможет новое поколение учёных, опираясь на
труды и личностный пример нескольких сотен "зубров".
Проектировать реформу — значит в первую очередь определить, кто
будет её совершать. По отношению к этому ключевому вопросу собственно
содержание реформы отходит на второй план. По российской традиции
все силы уходят на бесконечные споры вокруг того, что делать,
тогда как от вопроса: как именно? — предпочитают отмахиваться
и власти, и те, кто с властями не согласен. Как бы ни трактовать
реформы Петра Великого, они в целом сработали по той простой причине,
что осуществлять их было поручено гвардейским сержантам, доказавшим
свою дееспособность в бою. Известное дело: флот вскоре сгнил,
из нового Петербурга обыватели едва не разбежались, воровать научились
с особенной лихостью, однако же не мытьем, так катаньем Россия
изменилась до неузнаваемости, и спорить с этим невозможно.
В роли эксперта мне довелось участвовать в нескольких кадровых
конкурсах, которые проводило руководство Приволжского федерального
округа. Процедура дорогая, хлопотная и энергоемкая, но из пары
сотен заявителей, прошедших первичный отбор по бумагам, с помощью
серии испытаний удалось отобрать три десятка молодых людей, из
которых более половины в дальнейшем вполне состоялись. Поначалу
несколько министров вроде бы воодушевились, но их воодушевление
быстро угасло, и кадровый конкурс технологией не стал. А раз не
стал, единственной схемой отбора остается личное доверие очередного
начальника к кругу своих знакомых, а круг этот, как правило, весьма
ограничен. Речь о технологии, но технологии особой, технологии
социальных машин, элементами которых являются люди.
HR — Human Relations, межчеловеческие отношения — даются всем
нашим "цеховым" сообществам с большим трудом. Властелины духа
из Союза кинематографистов только что продемонстрировали
urbi et orbi (городу и миру) меру хамства пополам с параличом
воли, которую можно сопоставить разве что с телевизионными состязаниями.
35% голосов, отданных за отважную актрису Цыплакову при выборах
председателя, — типичный пример протестного голосования, прямое
повторение недавних алтайских выборов. Протестное голосование
есть политическая импотенция и более ничего, так что, боюсь, с
мечтами о реформах в пользу умножения человеческого капитала придётся
повременить. Было бы что умножать.
|
