|
Относясь к религиозным воззрениям с почтительной дистанцией,
как и многие другие, не могу не отметить отсутствие симметрии.
К большей части клира это не относится, но в отношении умеренных
по габаритам, но звонких групп прозелитов-мирян не скажешь, что
мирное с ними сосуществование дается просто. Мне до них дела нет,
но им, оказывается, есть дело и до моей скромной особы, и до множества
иных особ, вина которых заключена, по-видимому, в самом факте
существования и их деятельности.
Когда бы не известинский фельетон чтимого мной Максима Соколова,
нипочем бы я не узнал о бурной деятельности некого союза православных
граждан, главой которого — уж не знаю, избранным или самопровозглашенным
— выступает господин Фролов. Не узнал бы тогда и о себе, что я
— "высокопоставленный член политтехнологической
группировки методологов". Наверное, так и есть — господину
Фролову виднее.
Оно, конечно, было бы забавно, когда бы, при явном попустительстве
властей предержащих, православный клерикализм не наползал на телевизионный
экран и не пытался все активнее вмешиваться в дела сугубо мирские.
Киноверсию "Кода да Винчи" не смотрел хотя бы потому, что в кино
ходить недосуг. Толстый покетбук Дэна Брауна прочел — как раз
хватило на перелет через океан. Чтиво как чтиво — не "Сегун",
конечно, но вполне заполняет случайно опустевшее время. Сугубое
дело церкви — рекомендовать что-либо или нет — своим прихожанам!
Это их дело взаимное. Религиозно озабоченный критик вправе делать
то же, если его кто-то хочет читать, но когда призывы не смотреть
звучат в публичном пространстве в качестве императивной установки
urbi et orbi — это по меньшей мере глуповато. Тем более глуповато,
что великое множество народа только через роман или фильм получают
хоть какое-то представление о куче вещей, вроде топографии ордена
тамплиеров или женоподобности фигуры одесную Иисуса на фреске
Леонардо.
Право же, я несколько знаком и с Ветхим Заветом, и с Новым,
и с кумранскими текстами, и с писаниями отцов Церкви, не говоря
уж об архитектуре
и живописи
христианской традиции во всех их эволюциях, — как с важнейшим
культурным наследием. И — даже странно об этом говорить — имею
не только гражданское, но и конституционное право именно на такую
трактовку, в рамках которой всевозможные вольные сочинения, Ренаном
начиная и Брауном кончая, суть не более чем явления поп-культуры
в разных её ипостасях. Когда новые предприниматели считают нормой
приглашать батюшку, чтобы освятить офис, это их дело, но я хочу
понять, на каком основании отцы-командиры теперь считают необходимым
окроплять святой водой ракетные установки. Насколько знаю, ни
одним уставом это не предусмотрено.
Находится предостаточно людей, готовых стоять часами в очереди,
чтобы их шустро пропихнули к завезенной из Черногории реликвии
и ещё шустрее выпихнули к выходу. Это есть их святое право и их
выбор, но, когда этот сюжет трижды в день втемяшивают с экрана,
сопровождая картинку интонацией сладенького восторга, я чувствую
себя оскорбленным. Шаг за шагом который уже год происходит ползучее
приучение людей к тому, что государство вроде бы светское, однако
также и православное и что никакого противоречия между этими посылами
не существует. Не хочу повторять банальности о многоконфессиональности
российского населения, ведь акцент только на этом очевидном обстоятельстве
скрыто несет в себе некую извинительность. Вот когда бы мы были
страной без ислама, протестантизма, буддизма, иудаизма и шаманизма
(не забудем и горстки католиков), тогда что? Тогда можно было
бы расписаться в тотальном и непременном православии?
Можно по-разному относиться к удачам и неудачам французов, но
надлежит признать: когда поднялась было буря против запрета на
ношение открытых признаков религиозной принадлежности в школах,
у французских властей достало мужества настоять на обязательности
принципа светского государства. В Америке творятся разные неприятные
штуки, но светскость школы там защищают жёстко, и картина (не
икона, всего лишь репродукция с картины) с религиозной окраской,
которую дерзнул повесить в кабинете директор одной из школ, была
убрана оттуда по решению суда. У нас же без особого сопротивления
разрешили мусульманкам фотографироваться в платках на паспорт,
т.е. на документ сугубо официальный. И у нас же важные чиновники
сочли необходимым всерьёзобосновывать отсутствие демонизма в
штрих-коде или личном номере.
Недолго и заиграться.
Между тем среди писем, приходящих в адрес Общественной палаты,
было и такое (цитирую фрагмент):
"Местных жителей никто не ставил в известность
ни о проектировании, ни о начале работ. Что же теперь — газ
совсем рядом с нами, но буквально мимо нас. Суммарное количество
домов в наших деревнях — 150. Местных жителей, и домовладельцев
и членов их семей, более 1000. В деревнях проживают дети. А
газ ведут — монахам. Когда же мы обратились в газовое хозяйство,
ответ последовал простой: стройте все за свой счет. Почему же
тогда Московская патриархия не строит этот газопровод за свой
счет? Мы считаем, что строить газопровод без согласования с
местными жителями недопустимо... Пусть теперь монахи молятся
в тепле, но, думается, молитва на небеса теперь быстрей дойдет
от нас, а не от монахов, потому что теперь мы в большей скромности,
чем служители культа, отделенного от государства".
Как говорил недавно наш славный московский архонт по ситуации
вокруг бутовского побоища, "мы будем работать
в режиме законности, в режиме справедливости".
Так и живем — от "загогулины" до "рокировочки".
|
