|
Каждое архитектурное сооружение
— если только это настоящая архитектура — имеет свою неповторимую индивидуальность,
свой характер, наподобие героя литературного произведения. А город можно сравнить
с самим произведением — романом или пьесой, где сложно взаимодействуют десятки,
сотни, а то и тысячи таких архитектурных “героев”.  Чтобы
убедиться в этом, читателю проще всего проехать, а ещё лучше прошагать пешком
по своему городу — от центра до окраины. Простор центральных площадей с престижными
зданиями и нарядными скверами сменяется толчеей нешироких, наполненных жизнью
улиц старого города. Дома стоят плотно, один к одному, выставляя напоказ витрины
магазинов. Затем магазины начинают попадаться реже, застройка все чаще образует
разрывы, на десятки метров тянутся заборы предприятий, пока не смыкаются друг
с другом. Ориентироваться становится всё сложнее, новые стеклянные корпуса то
тут, то там теснят старые кирпичные постройки промышленного пояса. Однако постепенно
среди путепроводов и подъездных путей начинают опять попадаться островки жилых
кварталов, и, наконец, с высокого обрыва открывается вид на новый жилой район,
раскинувшийся по ту сторону обширного парка. Прямые улицы-бульвары, вдоль которых
расставлены новые многоэтажные дома. В широких промежутках между ними виднеются
другие такие же дома, и кажется, не будет конца их победоносному шествию, но вдруг
оно обрывается, подступив вплотную к утопающей в зелени садов деревеньке. Такую
или очень похожую картину увидит житель всякого большого, имеющего давнюю историю
города. Совсем иной будет последовательность впечатлений в новом городе, сформировавшемся
всего несколько десятилетий назад. Или в небольшом университетском центре, курортном
городке...
Я родился и всю свою жизнь прожил в Москве. Она
начиналась для меня с улицы моего детства — уютной и зеленой, уставленной невысокими,
но добротными домами. Петляющая, как тихая речка в своих каменных берегах, вела
она в шумные заливы городского центра. Конечно, мы, мальчишки сороковых послевоенных
годов, не могли знать всех подробностей долгой и славной истории нашей улицы,
но уважительно поглядывали на церковь, в которой, как говорили, венчался Пушкин,
иностранный, непохожий на другие дом, где, как извещала прикрепленная к нему мраморная
доска, жил и умер Горький. Улица несла в себе живую историю, которая соприкасалась
с историей Тверского бульвара, улицы Горького, выводила в конце концов на широкий
и величественный простор Красной площади. Потом менялись
адреса моих домов, где я жил, учился и работал. Веселая и напряженная суета центра
все чаще уступала место пустующим просторам новых районов. Но я научился видеть
своеобразную красоту в стерильной прямоугольности больших белых домов, спокойно
разошедшихся на опушке леса или зеленом лугу поймы. Даже в их соседстве с изящными
мачтами высоковольтной передачи и силуэтом теплоэлектроцентрали. Я узнаю привычный
ритм моего города в толчее метро и потоке автомашин, мне уже не хватает этого
ощущения наполненности и внутреннего напряжения, когда я попадаю в другой город,—
мне кажется, там все происходит как в замедленной съёмке, меня настораживают его
заторможенность и спокойствие. Я люблю мой город и не согласен променять его ни
на какой другой. Конечно, мне особенно повезло с моей Москвой,
родиться и провести здесь детство довелось не всем из восьми с лишним миллионов
ее жителей. Но разве не у каждого есть, обязательно должен быть свой неповторимый,
единственный в мире принадлежащий именно ему город, каким для меня, например,
стала Москва. Ведь так или иначе, живя в городе, поневоле становишься постоянным
зрителем, а значит, и участником захватывающего и никогда не прекращающегося архитектурного
спектакля. Правда, разобраться в нем не всегда просто — надо знать законы, по
которым развивается действие, чтобы успевать следить за всеми перипетиями запутанного
сюжета.  Почему один дом, казалось
бы, всем хорош, но не смотрится в ряду с другими? А другой, хотя и неказистый,
радует глаз и кажется вполне на своем месте? Почему в одном месте дома сгрудились
плотной кучей и норовят потеснить соседа, а в другом их никак не удается собрать
воедино? Почему в некоторых пунктах города, каким бы большим он ни был, каждый
из его жителей бывает чуть ли не ежедневно, а в иные не попадает целыми месяцами?
Где кончается город и начинается пригород? Подобных вопросов на тему о городе
можно задать великое множество — читателю, наверное, не составит труда в этом
поупражняться. А вот ответы далеко не всегда очевидны. Поисками таких ответов
— и в теории, и на практике — занимается специальная дисциплина, изучающая законы
и правила устройства городов. Она так и называется — градостроительство.
Градостроительство
родилось в недрах архитектуры, многие до сих пор считают его просто разделом архитектуры.
Действительно, едва ли не все известные градостроители были по образованию архитекторами.
В то же время великие зодчие всегда славились именно умением сочетать талант художника
с мастерством градостроителя. Однако сегодня городов стало так много и среди них
есть такие многомиллионные гиганты, что градостроителю уже недостаточно архитектурных
знаний — он должен хорошо разбираться в социологии и гигиене, экономике и экологии,
организации транспорта и управлении городским хозяйством. Одним словом, градостроительство
стало не просто одним из разделов, а высшей и наиболее трудной ступенью архитектурного
мастерства. По этой же причине, не зная начал градостроительства, сегодня трудно,
а то и невозможно разобраться в архитектуре, дать правильную оценку архитектурному
сооружению. Поэтому читателю, который уже познакомился с азами зодчества по первому
тому “Мира архитектуры”, предлагается теперь книга о градостроительстве. Если
прежде речь велась об архитектуре отдельного сооружения или нескольких сооружений,
составляющих ансамбль, то теперь она пойдет об архитектуре города. Что
такое город?  Строгие линии проспектов
и уютные переулки, гигантские предприятия и тенистые парки, одетые гранитом набережные
и старые дворы! Никогда не утихающий шум транспорта и гулкие шаги одинокого прохожего.
Светящиеся окна жилых домов и беспокойные огни рекламы. Сознание своей причастности
к истории и щемящее чувство одиночества в толпе. Огромный, подавляющий и вдохновляющий
своим многообразием мир, в котором мы живем. И в то же время уютный дом, который даёт надёжное убежище. И всё это — город.
Город — одним
и тем же словом называем мы огромную Москву и маленький Суздаль, древний Киев
и новый Тольятти, промышленный Свердловск и курорт Сочи. Что общего в столь разных
скоплениях людей, домов, дорог? Какое качество позволяет нам отнести каждое из
них к категории города? Кто только ни пытался ответить на
этот вопрос и каким только образом! Однако какого-либо единого общепринятого определения
города так и не создано. Пытались брать за основу размеры поселения, но грань
между деревней и городом по такому признаку установить не удается. Иные современные
села или станицы далеко превосходят по численности населения, скажем, известный
античный город Приену с населением не более пяти тысяч человек, а по территории
такие славные древнерусские города, как Тверь или Юрьев-Польский, занимавшие некогда
всего 8—10 гектаров. Однако городами большие села так и не стали. То же самое
относится и к плотности населения — в далеком горном селении она может быть выше,
чем в столичном городе. Кажется, более надёжно определить город по характеру трудовой
занятости его жителей: там, где сельское хозяйство — деревня, где неаграрные виды
деятельности — город. Но и так легко ошибиться. Сельское хозяйство всегда играло
заметную роль в жизни горожанина, и сейчас даже в крупных городах часть населения
занята сельским трудом, а в их черте можно найти колхозные и совхозные земли,
приусадебные участки. С другой стороны, есть посёлки, где главным занятием является
не сельское хозяйство, а, например, рыбная ловля, добыча ископаемых или художественные
промыслы, хотя городами их по этой причине не назовёшь. С таким же успехом можно
было бы перебирать другие факторы. Одним словом, “строгое”
определение города не получается — оно должно включать слишком много различных
признаков, которые варьируются в самых различных сочетаниях. Если так, значит,
можно с полным основанием заключить, что город очень сложно организован и в нем
по-разному преломляются самые разные стороны нашей жизни и окружающего нас мира. Действительно,
город — арена общественных отношений, отражающих социальную структуру общества.
Люди всех возрастов, всех социальных слоев, всех профессий втянуты в один гигантский
круговорот городского образа жизни. И каждый из них стремится найти в городе нужные
ему условия общения и соответствующий тип пространственного окружения. Огромная
ярмарка, на которой идёт постоянный обмен товарами, идеями, информацией. Город
— это развитый народнохозяйственный комплекс, где связаны воедино десятки и сотни
самых разных предприятий и производств. Ежедневно город поглощает тысячи тонн
сырья и продовольствия, выбрасывает тысячи тонн промышленных и бытовых отходов.
Гигантский завод, работающий по сложнейшему технологическому циклу, где не должно
быть ничего лишнего и все части должны быть плотно пригнаны друг к другу.  Город — это мощное инженерное хозяйство,
своего рода система жизнеобеспечения для больших скоплений населения. Десятки
и сотни километров труб — водопровод, канализация, Энергоснабжение,— проложенные
под городом, электростанции, котельные, очистные сооружения, бесперебойно снабжающие
население и предприятия всем необходимым. Система городских коммуникаций — транспорт,
почта, телефонная связь, радио и телевидение. Целый громоздкий и хорошо отлаженный
механизм, без которого современный город распался бы на десятки изолированных
поселков.
Город — это колыбель и вершина цивилизации, где
всегда создавались и продолжают создаваться наиболее выдающиеся образцы материальной
и духовной культуры человечества. Шедевры мирового искусства, неповторимые памятники
древности, вечные символы национальной культуры, наивысшие достижения технического
прогресса — всё это сосредоточено в городах — главных жизненных центрах планеты. Причем
ни одна из реальностей современного города не существует сама по себе, а составляет
неразделимый сплав со всеми остальными. При всей своей многоликости и разноплановости
город всякий раз предстает перед нами как единое, нераздельное целое, как наполненный
жизнью, непрерывно развивающийся организм. Очень точно сказал об этом Карл Маркс:
“...само существование города как такового отличается от простой множественности
независимых домов. Здесь целое не просто сумма своих частей. Это своего рода самостоятельный
организм”. Понять, как устроен городской организм и какое
место принадлежит в нем архитектуре — вот задача этой книги.
|
