|
Затруднительно исчислить резоны, по которым Дмитрий Медведев
огласил на Петербургском форуме идею Московского федерального
округа. Тем более затруднительно, что для господ Собянина и Громова
это суждение было такой же неожиданностью, как и для прочих смертных.
Разве что речь о замещении главной интриги с выборами интригой
рангом пониже или о желании увеличить число федеральных округов.
Слова, однако, прозвучали, и они стали превосходным информационным
поводом на пару месяцев.
Заметим сразу, что в Петербурге не было речи о переносе столицы.
Россия — не Казахстан, где президенту Назарбаеву надо было решить
две задачи. Одна из них — выдвинуть столичный центр ближе к границе
с Россией, поскольку в ельцинское время многие у нас ворчали по
поводу утраты давних российских по населению областей. Другая
— оторвать администрацию от союза южных казахских племен, ядром
которого давно стала Алма-Ата. Мечтания о выносе столицы России
поближе к её географическому центру (например, на Урал) провозглашались
давно, но никто, кроме авторов мечтаний, всерьёз к этому не относился.
Никто не помышляет о выносе из Москвы президентского штандарта.
Вряд ли всерьёз можно говорить о выезде Федерального собрания
— в Москве достаточно промышленных и складских площадок, которым
можно обеспечить более достойное будущее. Символика имеет значение.
Вынос десятков министерств и ведомств за МКАД — дело другое. Вещь
вполне осуществимая и, скажем, в случае несоизмеримо меньшего
по численности Вашингтона, работающая. И Пентагон, и ЦРУ расположены
за номинальной городской чертой столицы США, и никого это не смущает.
Иной вопрос — целесообразность, и ответ на него совсем не очевиден.
Столичный центр перегружен сверх меры, и доля правительственных
чиновников в перенапряжении московского трафика вполне заметна.
Большинство ведомств занимают здания, скверно приспособленные
к их деятельности. За импозантными фасадами, равно как за невзрачными,
скрываются километры коридоров и клетушки кабинетов, и в этом
одна из причин, по которым у нас никак не приживается американская
модель просторных офисов, разгороженных стеллажами и легкими перегородками.
Всё так, но… Первое: если в самом деле случится существенное
перераспределение полномочий между федеральным центром и регионами,
над чем сейчас бьются эксперты специально созданных рабочих групп,
надобность мчаться в столицу по любому поводу должна уменьшиться.
Давно заявленный к осуществлению, но тормозящийся процесс перехода
к электронным средствам управления, в свою очередь, должен бы
сократить объем физического общения искателей с клерками и ведомственных
клерков между собой.
Второе: допустим, что множество ведомств (не все, конечно, вряд
ли всерьёз можно говорить о выносе МИДа, связанного по роду деятельности
с парой сотен посольств и консульств) выведены из столицы.
Ну и что прикажете делать с опустевшими зданиями? Некоторые можно
приспособить под нужды депутатов, но не все же. Конечно, коридоры
и клетушки в принципе могли бы занять среднего масштаба фирмы
или общественные организации, но содержание этих громад с их не
слишком эффективной планировкой будет для большинства новых арендаторов
не по средствам. Если же набить их по образцу известного
из советской классики «Геркулеса», то прощай снижение плотности
транспортных потоков в центре.
Третье: о создании полноценного нового города рядом с Москвой
не может быть и речи. Для него попросту нет места в ближнем Подмосковье,
застроенном трудами алчных застройщиков и не менее алчных властей
подмосковных районов, которые эти власти, ради концентрации контроля
над землей, переформатировали в городские округа. Концентрация
офисов и систем их обслуживания в одном узле возможна, но добираться
до него придётся из разных точек Москвы и Подмосковья, так что
обойтись без выезда на МКАД не получится. При важных и нужных
усилиях по частичной разгрузке этой кольцевой торговой улицы,
которые предприняты правительством Москвы, это всё же менее чем
полумеры. Реально разгрузить МКАД можно только за счёт выноса
всего товарного транзита на второе бетонное кольцо — дело это
необходимое, но дорогое и долгое. Правда, при этом станет, наконец,
возможно высвободить гигантские участки, в настоящее время съеденные
складами и оптовыми базами.
Проектировать такой центр после уточнения его локализации, разумеется,
нужно, и объявлять на эту задачу добротный международный конкурс
тоже необходимо — опыт создания современных офисных комплексов
в России очень уж невелик. Современных — значит удобных не только
для сидения в кабинетах или залах, но и для столь важного в деловом
мире неформального общения. Значит — без помпезности (что непривычно),
значит — с тонкой проработкой ландшафта, со столь необходимыми
в нашем климате зимними садами, с полнотой применения энергосберегающих
технологий (что тем более непривычно), с идеальной системой коммуникаций.
У нас есть архитекторы, которые могут справиться с подобной задачей,
но доказывать это придётся в жёстком состязании с коллегами, обладающими
большим опытом. Прежде чем объявлять конкурс, следует отстроить
предельно ясное, разумное техническое задание, а для этого придётся
провести сравнение вариантов локализации, выбор и просчет концепции
и стадийности развития, выбор принципиального планировочного решения,
оптимального для контекста окружающих территорий. При очень напряжённой
работе только эти задачи поддаются решению в течение минимум полугода.
К этому добавим проведение конкурса и неизбежное обсуждение его
результатов, и рабочую проработку проекта…
То, что поля аэрации под Люберцами, включенные теперь в черту
Москвы, малопригодны для локализации международного центра, претендующего
на место в первой десятке, не нуждается в долгих рассуждениях.
Розу ветров волевым решением не переменить, да и комкомфортной
транспортной связи с аэропортом и городом здесь пришлось бы ждать
уж очень долго. Отсюда логичен вывод: информационный повод стал
ещё одним толчком к установлению мирного сосуществования Москвы
и области. Знаменитые поля аэрации и без того уже были приобретены
Москвой, так что быть на них второму Марьину, что от идеала далековато,
но вполне терпимо. Если при этом правительству Москвы удастся
не допустить разгула спекулянтов и сосредоточить усилия на
заказе и осуществлении разумных проектов кварталов, рассчитанных
на строительство жилья под наём (коммерческий, льготный,
дотируемый — в расчёте на разные семьи), то будет славно.
Как этим управлять
Ну а что же с идеей федерального округа? Ведь не о фиксации же
578 га под Люберцами в договоре между двумя субъектами Федерации
шла речь в Петербурге!
Идея федерального округа обсуждается в кругу экспертов более
пяти лет, но в эпоху г-на Лужкова, уверенного в том, что ему нужно
присоединить к Москве всю область, это было чистым теоретизированием.
Большая Москва — это эмпирический факт. Этим понятием очерчена
обширная урбанизированная зона, включающая всё ближнее Подмосковье
в радиусе — в зависимости от направления вылетных трасс —
от 30 до 60 км, с населением порядка 17 млн душ. Разгул застройщиков
почти уничтожил лесозащитный пояс, который ревниво сберегали от
прореживания всю советскую эпоху, выплеснул далеко за МКАД точно
ту же многоэтажную застройку, что в самой столице.
Эта обширная территория уникальна для России и примерно соответствует
территориям Большого Лондона, Большого Парижа и Большого Берлина.
Развитие Большого Лондона по сей день идет в рамках генплана,
созданного под руководством Патрика Аберкромби (1944): зелёный
пояс сохранён, так что слипания застройки собственно Лондона и
отодвинутых от него городов-спутников не случилось. Большой Париж
охватил теперь всю территорию департамента Иль-де-Франс, но там
полвека назад совершили ошибку, слишком близко расположив города-спутники,
которые стали пригородами, причём весьма проблемными, занятыми
выходцами из Африки. Теперь эту ошибку стараются выправить, проведя
конкурс 10 международных коллективов на модель полицентрического
развития территории департамента как единого целого. Большой Берлин
сформировал единую концепцию развития с окружающей его небольшой
по площади землей Бранденбург. Но ни Иль-де-Франс, ни Бранденбург,
ни зона Большого Лондона по занятой площади не идут в сравнение
с Московской областью, так что наша ситуация уникальна для
Европы в целом.
Лужков лукавил, настаивая на объединении с областью: ему было
нужно ближнее Подмосковье, но никак не Талдом, Волоколамск, Можайск,
Серпухов, Коломна, тем более не Зарайск, Луховицы или Орехово-Зуево,
так что судьба окраинных районов вообще не обсуждалась. Итак,
с одной стороны, уникальность ситуации, делавшая абсурдом применение
к Большой Москве федерального закона о местном самоуправлении,
а с другой — нежелание договариваться с областью на равных
сделали разговор о федеральном округе неизбежным и необходимым.
Второе обстоятельство, наконец, устранено, но уникальность ситуации
никуда не исчезла.
Теоретически была и есть возможность развития Большой Москвы
в логике договорной агломерации (Канада) или «города-региона»
(США). Это вполне успешные образцы единой политики, которая осуществляется
в согласии всех муниципалитетов по поводу предметов общего
интереса, начиная с транспорта и завершая решением проблемы мусора
и «зелёных коридоров» для беспрепятственного перемещения всякой
дикой живности.
Детали исполнительных структур, возникающих на общей законодательной
базе, различаются от Ванкувера до Торонто и Монреаля и от
Денвера до Солт-Лейк-Сити, но суть одна: эти агломерации выросли
через многолетний переговорный процесс. Путь привлекательный,
но настолько далекий от российской традиции, что есть надежда
им пройти в ряде куда более простых ситуаций, чем Москва.
Есть вторая возможность преодолеть препятствия, созданные законодательством
(два субъекта Федерации), а также эгоизм и алчность, царящие в
районах ближнего Подмосковья, и отчасти восстановить единство
управления развитием Большой Москвы. Это учреждение федерального
округа, изымающего Большую Москву из Московской области. Но сделать
это можно только на основе внесения изменений в Конституцию
России, где прописано административное устройство страны.
Так или иначе, без решающей роли федеральной власти невозможно
решить проблему товарного транзита с возможным его прохождением
через территории соседних регионов. Без ключевой роли той же власти
не провести реконструкцию пассажиропотоков и второстепенных дорог.
Практически нереально навести порядок с так называемыми «полигонами
твердых бытовых отходов» без включения в этот тяжелый процесс
федеральных силовых структур. Нереально без участия федеральной
власти упорядочить землепользование на всей территории Большой
Москвы. Иными словами, выражение «федеральный округ» фиксирует
реальность, создавая лишь её управленческую конструкцию.
Здесь тьма проблем, начиная с организаций реального местного
самоуправления на территории Большой Москвы, включая Москву "малую",
в которой есть только шарж на местное самоуправление. По-видимому,
речь зайдет о формировании заново полутора сотен муниципалитетов
и, главное, о создании опорной структуры из низовых, микрорайонных
конструкций, обеспечивающих реальное, заинтересованное участие
жителей в решении местных вопросов. Это задачи непростые, но явно
относящиеся к классу решаемых, с разумным учетом мирового опыта
городов-регионов.
Однако, сказавши "а", надо договаривать. Пора вернуться
к опыту почти столетней давности, когда блестящие инженеры, первым
среди которых был И.Г.Александров, известный более как строитель
Днепрогэса, умно и отважно создавали модели адаптации системы
российского имперского расселения к новым задачам. Если вырезать
из Московской области Большую Москву, останется странный обруч,
между сегментами которого не просматривается непосредственной
связи. Если быть последовательным, то в этом случае область надо
демонтировать, распределив её сегменты между соседями. Некая символическая
утрата для части жителей неизбежна, но зато Тульская, Калужская,
Смоленская, Тверская, Ярославская, Владимирская и Рязанская земли
приросли бы не просто парой районов каждая, но сильными городами
со стотысячным населением, что в условиях демографического спада
нужно им чрезвычайно.
Имея в виду судьбу всего ЦФО, именно таким образом следует рассматривать
частный, но такой важный казус Большой Москвы. Именно так размышляли
авангардисты территориального планирования, начиная с Д.И. Менделеева,
которого большинство знает только как химика. Именно в таком русле
надлежит видеть задачу реконструкции всей системы расселения,
ведь она досталась нам от совершенно другой страны под названием
СССР и пока что тихо тает с восточного, северного и северо-западного
своих краёв.
Не исключено, что кажущееся случайным высказывание президента
на форуме имеет существенно более дальнюю нацеленность, чем только
приращение территории Москвы. Возможно (во всяком случае, я на
это надеюсь), стенания экспертов по поводу того, что за развитием
отраслей власти упорно игнорируют важнейшую территориальную составляющую
развития страны, услышаны.
|
