|
 Впервые
я увидел Вячеслава Леонидовича в 2003 году. Тогда я — студент
4 курса, пошёл на защиты дипломов архитекторов, потому что там
председательствовал он. Что-то из его трудов я тогда уже читал
и надеялся получить какой-то образовательный продукт, но важнее
оказались личные впечатления от живого классика. Притягивала проницательность
и весомость речи, интонации, манера двигаться и обращаться с трубкой.
Во всём этом виделся уникальный путь свободы в профессии благодаря
силе интеллекта и хотелось получше узнать как же этого достичь.
И вскоре судьба подала мне такой шанс.
В то время Вячеслав Леонидович занимался программой «Культурная
столица Поволжья» и через Галину Николаевну Айдарову, в то
время декана Архитектурного факультета, искал студентов, которые
могли бы сделать предложения по развитию Ижевска. Одним из них
стал я. Первым делом организатор спонсировал поездку на место
для понимания потенциала территории и знакомства с главным архитектором
города и директором краеведческого музея — неслыханная для студентов
честь. Второй раз поехали уже показывать результат, и как снова
было необычно рассказывать что-то старшим коллегам и потом встретиться
в компании интеллектуального бомонда на фуршете. Вячеслав Леонидович
жал всем нам руки и прикладывал конверты с нелишней материальной
помощью. Воодушевленный успехом, я улучил момент и адресовал мэтру
вопрос о возможности пройти у него в Москве преддипломную практику.
Такого раньше не бывало и не совсем ясно, что со мной делать,
но согласие получено.
И вот я уже каждый день сижу в его штабе в полуподвальном закутке
МАрхИ. Это две тесные комнаты с 4-метровыми потолками, стеллажами
книг, в основном зарубежных, и сладким запахом дорогого табака.
Мне предоставлена свобода в обращении с литературой и компьютером,
а главное поручено составить рецензию на книгу Альдо Росси “The
architecture of the city”, которая специально ради меня была куплена.
Удивляюсь — «Как же я могу рецензировать классиков? Давайте лучше
сделаю перевод книги?» Но нет, в целях практики важнее пытаться
мыслить самому. И хотя рецензии так у меня и не получилось, направление
развития задано. Периодически я пишу шефу электронные письма,
пытаясь выражаться галантно, он же отвечает кратко и по сути.
Для меня это урок. В штаб сам заходит пару раз в неделю и у него
всегда визитеры — ученики, корреспонденты, коллеги… Идут чинные
беседы с бокалом или чашкой о методологии деятельности, об организационных
схемах проектов. Я присутствую где-то рядом, иногда меня приглашают
к столу послушать. Пытаюсь понять, рефлексировать, неструктурно
впитываю. Оставшись наедине, задаю Вячеславу Леонидовичу вопросы
о насущном и пока для меня смутном — путях архитектора. Всё это
могло производить странное впечатление и Юра Кондаков называет
меня философом, в отличие от их команды практиков, не воспринимает
серьёзно и Сергей Константинович Чураков, но шеф относится с терпением.
В один из вечеров я, намереваясь засидеться, получил от него ключ
с тем, чтобы запереть дверь самому, а утром прийти первым. Каков
же был мой ужас, когда утром я, спускаясь в метро, благо недалеко
от МАрхИ, слышу звонок — Вячеслав Леонидович уже пришел! Я как
мог ускорился и, подбегая к двери, увидел его, скромно сидящего
на стуле из соседней аудитории, как студента с бумагами на коленях,
рядом с дверью в свой же офис. Ни тени упрека в мой адрес, но
этот момент истины я запомнил навсегда.
Ближе к августу появился проект по жилому району «Кнутиха» в
Чебоксарах.
Надо было сделать предпроектное предложение и я оказался годным
рисовать графические эскизы будущей жилой среды и в конструктивном
диалоге с шефом был найден художественный прием смутного угольного
пятна, который намекал на что-то прекрасное без лишних подробностей.
В преддверии расставания я вдруг проникся идеей связать свою предстоящую
дипломную исследовательскую работу с опытом своего нового наставника
и вот в недолгом разговоре безобидная тема по истории архитектуры
казанских дворянских усадеб, а у меня были по ней наработки, трансформировалась
в изучение путей современной реабилитации наследия. Увлекательно,
свежо, но почти ничего неизвестно по предмету. Опять планка поставлена
высоко, но теперь деваться некуда.
В напутствие Вячеслав Леонидович передает мне с собой в Казань
3 экземпляра своего свежеизданного перевода Филарете
— призы лучшим дипломным работам. Одна из них по наступлению момента
достается мне, потому что вместе с Галиной Николаевной, столь
уважаемой Глазычевым, мы осваиваем новое направление и более чем
успешно защищаемся. Положительное впечатление комиссии подкреплено
отзывом нашего столичного консультанта.
Потом было поступление в аспирантуру по той же теме. «Безотходное
производство», как заметил Вячеслав Леонидович. И с этим я справился
с легкой руки мэтра, задавшего направление, не потерявшее новизны
за 5 лет. И на защите диссертации в отзыве на автореферат опять
я опираюсь на доброе плечо наставника. Наконец написана монография,
которая скоро будет издана, из США получен грант, но подарить
книгу её вдохновителю я уже не смогу. Не получу я уже от него
и мэйлов в одну строку в ответ на мои запросы и страничных отзывов
на труды, не встречу и не пожму руки. Но со мной остается светлая
память о наставнике и усвоенные от него уроки жизни и профессии,
прямые и косвенные, которые я искал и находил. Писать живо, много
и по любому поводу, теорию всегда обращать в практику; не бояться
авторитетов и не идти общим путем; интересоваться и большим и
самым малым и браться за всё; достигая вершин, не терять простоты
и скромности.
Казалось, что этот человек должен жить долго, если ни вечно.
Но судьбе было решено остановить его на вершине востребованности.
Вечная память Вам, Вячеслав Леонидович.
Краснобаев Иван
Казанский Государственный Архитектурно-Строительный Университет
Кафедра Теории и истории архитектуры
|