 |
|
Эмблема Центра промышленной эстетики.
|
Обычно у нового дела, чем оно интереснее, тем длиннее название.
В общем-то это понятно: когда есть лишь несколько человек и довольно
смутное представление о том, что и кому предстоит делать, и уж
совсем смутное — как делать, утверждение длинного и звучного названия
помогает убедить в его значимости и других, и себя. Потом,
когда первые надежды и разочарования позади, название начинает
мешать, но уже поздно. Так это и называется: Центр промышленной
эстетики и художественного проектирования (Министерства машиностроения).
У Министерства легкой промышленности — свой центр (о нём
— отдельная статья), у Министерства лесной промышленности — свой,
по проектированию мебели. Система уже сложилась, и пока не исчерпает
всех своих возможностей, будет функционировать как есть. При Государственном
комитете по науке и технике создан Совет по технической эстетике,
который должен как-то регулировать общий ход становления профессионального
дизайна в стране координировать работу центров.
 |
|
Станок-полуавтомат.
|
Совет работает на общественных началах и регулярно
влиять на ход текущей проектной работы не может. Он определяет
три важные функции: присуждает награду «золотые руки» за лучшую
художественно-проектную разработку; осуществляет оценку зарубежных
лицензий для производства в болгарской промышленности, что уменьшает
риск приобретения случайных или устаревших систем; и — может быть,
в настоящее время это главное — сам Совет является местом общения
представителей Дизайн-центров, Союза художников, Союза архитекторов,
Комитета и министерств. В этом общении, в естественном столкновении
позиций имеется принципиальная возможность постепенной выработки
единой профессиональной политики. Совет имеет возможность оказывать
влияние на подготовку профессионалов, которых, естественно (как
и везде в дизайне), не хватает. Здесь болгарскими коллегами предпринят
любопытный эксперимент — попытка выбрать соответствующую местным
условиям профессиональную школу: болгарские студенты и аспиранты,
специализирующиеся в художественном проектировании, учатся в ГДР,
Польше, Чехословакии, Венгрии и Советском Союзе. Наверное, придётся
всё же создавать постепенно собственную школу (отделение промышленных
форм в Высшем художественном институте работает уже пять лет),
но зато в этой своей школе можно будет сопоставить все имеющиеся
позиции, приемы, методы и... посмотреть, что из этого выйдет.
Такие эксперименты часто дают результаты, существенно отличающиеся
от предполагаемых, но уж дают наверняка; это довольно сложно и
не без риска, но зато можно получить существенный выигрыш, если
думать не только о ближайших двух-трёх годах.
 |
|
Сварочный аппарат.
|
Центр художественного проектирования (так сотрудники сократили
для удобства его название — впрочем, не только для удобства, но
и ради точности выражения его актуального содержания) — тоже эксперимент,
только непрерывный, да ещё проводимый на себе с достойным глубокого
уважения упорством. За пять лет его реальной работы (организован
в 1963 году, 50 — 60 сотрудников, из которых собственно проектировщиков
не больше половины) сделано около тысячи проектов. Это много,
если даже учесть, что значительная их часть — косметическая доработка
готовых вещей и ещё большая — относительно маленькие задания.
Среди крупнейших работ большие серии электрокаров (для экспорта
в системе СЭВ), серия мотоциклов, сложные дорожные машины, семейства
точных станков и приборов; множество «мелочи»: детский велосипед
и телефон-селектор, кинопроектор и тельферные подвесы, оборудование
музыкального кабинета и конторская мебель.
 |
|
Тельферный захват.
|
Это тот самый «среднеевропейский» уровень, который достичь оказалось
несколько легче, чем предполагали вначале, и который невероятно
трудно преодолеть — на этом уровне в лучших проектах работают
Московское или Ленинградское СХКБ или Вильнюсский филиал ВНИИТЭ,
ни лучше, ни хуже. Это добротный профессиональный уровень. По
первому впечатлению, при просмотре десятков фотографий работ последних
лет кажется, что проектировщики Центра настолько довольны фактом
выхода на этот уровень, что и не пытаются двигаться дальше. Но
это впечатление, к счастью, ошибочно. Проанализировав ход развития
Центра, стратегические «игры», которые репетирует его руководство,
можно почти без риска утверждать, что через несколько лет, как
только производство подтянется до действительного понимания новых
задач по завоеванию потребителя, а Центр получит ещё десяток
молодых квалифицированных проектировщиков, он окажется полностью
подготовленным для резкого рывка вперед. Это отнюдь не благие
надежды — подготовка к будущему рывку идет полным ходом.
 |
|
Кухонная электроплита.
|
Эксперименты над собой, о которых сказано выше, не являются
попытками, перечеркивающими друг друга, случайными пробами — в
них прослеживается жёсткая последовательность, даже если она достигалась
отчаянными зигзагами в поисках выхода из тупиковых ситуаций.
Первые три года центр работал в той же определившейся из первичных
представлений о проектной деятельности системе отраслевых
отделов (транспорт, станки, приборы, графика), что и все остальные.
В 1967 году все отделы были ликвидированы, и их сменили художественно-проектные
и инженерные группы, которыми можно оперировать весьма гибко.
Инженерный состав Центра действует исходя из различных тактик:
помогает работе художников, делает самостоятельные конструкторские
работы вместе с художниками, иногда сам выполняет художественно-
проектную работу.
 |
|
Гидравлический одноковшовый экскаватор.
|
Количество людей в рабочей группе зависит от задания. Оперативный
контроль над работой осуществляется руководителем коллектива,
а содержательный — художественно-техническим советом. Главный
художник Центра полностью освобожден от административной ответственности
за ход работы, он несет персональную ответственность за художественно-проектное
качество работы, и его совершенно не беспокоят соображения плана,
премий, сложности переделок или отношений с заказчиком. От директора
центра требовалась в этом случае недюжинная смелость — особенно,
если учесть, что в наших художественно-конструкторских организациях
вообще нет сейчас должности и амплуа главного художника.
 |
|
Кухонный агрегат.
|
Отработав методику составления коллективов по программам, типы
взаимоотношений художников и инженеров, Центр потенциально
готов к выполнению зданий любой функционально-технической сложности.
Сейчас Центр переживает процесс интенсивного самоосмысления, когда
ещё количество взглядов на содержание и смысл работы, как утверждает
директор (он же главный инженер) Минко Хассымски, примерно равно
количеству сотрудников. В этой ситуации довольно трудно избежать
того, чтобы для удобства формально принять единую точку зрения
«на экспорт» и сознательно отказываться от подобного упрощения.
Болгарские коллеги сумели избежать этого. Они ещё недавно не имели
средств и до сих пор не имеют людей для общетеоретических исследований
(исследовательские работы носят узко прикладной характер, связанный
с техническим содержанием проектных разработок). Но это вовсе
не означает, что такой работы не ведется, хотя плана или программы
исследований не существует. Они делают другое — во-первых осмысление
собственной проектной работы, во-вторых, процеживание всей профессиональной
информации, поступающей из мирового дизайна, в-третьих, неформальные
связи с ведущими профессионалами мирового дизайна. В Центре идет
довольно интенсивная естественным образом упорядоченная теоретическая
работа, теснейшим образом связанная с проектной практикой. Если
есть методические основы такого типа, то результаты будут; наверное,
они уже есть, только нужно время, чтобы они проявились.
Предсказывать в развитии профессии трудно. Но можно утверждать,
что болгарские проектировщики создали себе возможности для ускоренного
движения.
|
