|
Власти растеряны. Вбросив в публичное пространство
общую идею в весьма сыром виде, её определили как национальный
проект и выделили на него хотя и недостаточные, но немалые деньги.
В очередной раз полуторавековой давности меланхолическое замечание
маркиза де Кюстина оказалось справедливым: «В
России, как всегда, начали с исполнения». Деньги манят, и
московские строительные корпорации проталкивают через Росстрой
свою модель: многоквартирный, многоэтажный дом, лучше всего панельный,
подо что надеются раздобыть финансовые вливания на восстановление
ДСК по стране.
В стране, однако, есть и другие силы, и у их спикеров есть собственные
идеи. Вот и до председателя Государственной Думы они достучались.
Борис Грызлов заявил: «Мы не сможем добиться
качественного сдвига в обеспечении людей жильём без изменения
модели расселения. Общая схема изменения этой модели — из городов
в пригороды». По словам Грызлова, такая модель должна дать
возможность «миллионам семей строиться в тех
объемах, которые необходимы и доступны по средствам». Грызлов
предложил перевести участки расположенных в пригородах земель,
которые формально считаются землями сельхозназначения, в категорию
земель для поселений. Об этом и я, и другие, например Александр
Кривов, долбили в печати годами, но, как водится, нас или не слышали,
или поднимали на смех. В чем же причина смены настроения? С негодованием
отметаю предположение, будто это пусть запоздалое, но наше влияние
— так не бывает. Вернее, может, отчасти и наше, но дважды опосредованное.
Как это ни огорчительно, буквальным образом повторяется ситуация
середины прошлого века — задача великого переселения из коммуналок
и подвалов, поставленная Хрущевым, застала архитектурный
цех врасплох настолько, что ничего вразумительного в короткий
срок мои коллеги предложить не cмогли. Тем не менее, задачу надо
было решать, и на передний план выпрыгнули инженеры-строители
— знаменитая панельная пятиэтажка Виталия Лагутенко стала символом
этого процесса. Потребовалось два десятилетия, чтобы архитекторы
— теперь уже преодолевая сопротивление домостроительных комбинатов
— сумели несколько улучшить планировку квартир и слегка приукрасить
их внешний вид. Сумели, но изменить идеологию домостроительства
уже не могли, что привело к более чем известному последствию —
к чудовищной, иссушающей душу монотонности всей городской среды.
Когда в середине 1990-х началось бурное коммерческое строительство
жилья и на первый план выступило индивидуальное проектирование
под частного инвестора, архитектурный цех расслабился и начал
получать удовольствие от штучного процесса, практически разучившись
работать с крупными жилыми массивами.
И вот новый заказ, и опять цех не в состоянии выдвинуть сколько-нибудь
осмысленное предложение, требуемое немедленно. И опять на пустующую
позицию лидера выходит инженер, но уже другой. Нынешний, более
сильный инженер-бизнесмен, обладающий навыками установления сотрудничества
с новой, более сильной бюрократией. Уральская ассоциация строителей
по инициативе челябинского предпринимателя Артура Никитина решила
возводить в ближайших пригородах Челябинска города-спутники. Замечательно.
В основу модели заложен принцип «закрытых дворов». Двор, окруженный
двумя П-образными домами, огорожен, закрыт, охраняется. На въездах
во дворы — шлагбаумы, все парковки вынесены за пределы жилых домов.
Строительство займет не более двух-трёх лет. Строители считают,
что продажная стоимость квадратного метра жилья в городе-спутнике
не превысит 15 000 рублей. В центре городка — административные
здания, кинотеатр, магазины, поликлиника.
Возможна такая схема? Несомненно. Тревожно только, что об архитекторе
не сказано ничего. Его, быть может, и не было вовсе, ведь сегодня
совсем не сложно в AutoCAD смонтировать нечто, внешне весьма
сходное с целостным архитектурным проектом, заимствуя фрагменты
из проектов имеющихся. А ведь такой квартал можно, не нарушая
базовой схемы, сформировать на дюжину ладов. Как строится внутреннее
пространство и почему автостоянку требуется непременно выносить
вовне? И что имеется в виду под «уютным внутренним двором»? Остается
без ответа вопрос, как строится «ничья земля» между самодостаточными
кварталами, поскольку получается, что их отделит друг от друга
полоса автостоянок. Однако главная опасность заключается в том,
что эта схема в случае успеха выстроенного образца может
оказаться единственной. Тем более, что региональная ассоциация,
возглавляемая Артуром Никитиным, охватывает строительные фирмы
Кургана, Тюмени, Екатеринбурга, Уфы и Челябинска. Если же
учесть, что сильный застройщик в состоянии сам и обеспечить
быстрое выделение крупного участка под застройку, и получить
льготный кредит на создание инженерной инфраструктуры, то притормозить
этот процесс окажется затруднительно. Что, если модель придётся
по вкусу не только господину Грызлову, но и господину Медведеву?
А ведь наряду с квартальной схемой существует модель жилой улицы,
образованной парой протяженных таунхаусов, — кстати, такие улочки
тоже могут быть относительно закрытой системой. А также «ковровая»
застройка, где малоэтажные дома чередуются с компактными внутренними
двориками. Есть ещё десяток моделей и великое множество их комбинаций.
Но это разнообразие останется сугубо гипотетическим богатством,
если архитектурный цех не выступит на сцену в самое ближайшее
время. Если он этого не сделает, профессии угрожает подлинная
драма повторения пройденного. Профессиональная элита может удержать
позиции в строительстве уникальных объектов, но её социальный
престиж (и так не очень высокий, поскольку архитектору привычно
приписывают и его, и не его промахи и вину) будет подорван в нашей
стране окончательно. Cобственных ресурсов профессионального цеха
заведомо недостаточно, необходима сильная поддержка городских
сообществ, и для того, чтобы добиться такой поддержки, требуется
специальная работа.
Недавно мне довелось вести такого рода работу в Сергиевом
Посаде, где в течение двух полных дней около полусотни людей в
трёх группах и на общих сессиях обсуждали содержание технического
задания на разработку генерального плана развития города. Кто
обсуждал? Ключевые фигуры администрации, деловые люди и руководители
наиболее влиятельных культурных и общественных учреждений, включая
Лавру. Только в такой совместной работе профессиональное знание
и умение оказываются действительно востребованными. Только в таком
многоступенчатом диалоге профессионал в состоянии уловить огромный
массив информации, получить которую иным способом невозможно.
Сохранилось ли традиционное членение города на части с их названиями,
где назначают свидания, где есть нелюбимые или опасные места,
которых стараются избегать, и так далее до бесконечности. Именно
в таком диалоге профессионал приобретает возможность опереться
на реальное общественное мнение, в то же время включаясь в процесс
его структурирования в форму, поддающуюся переводу на язык архитектуры.
Казалось бы, зачем все эти сложности? Ведь наряду со штучным
замещением старых зданий на первый план выходит освоение новых
площадок за привычной городской чертой. Кстати, и в Сергиевом
Посаде предстоит такая работа по осмыслению: согласно реформе
городское поселение включило в себя территорию радиусом километров
пятнадцать со всеми фермами и деревнями. Желательно понимать,
какую модель городских взаимоотношений предстоит воплотить на
новом месте, чтобы эта модель «приросла». Если этого не делать,
квартал Никитина может врасти в историю так же неукротимо, как
в свое время это произошло с пятиэтажкой Лагутенко.
|
