Профессиональный клуб градостроителей

В получасе ходьбы от Старого города, по другую от Замковой горы сторону, расположен замок Леопольдскрон. С 1950-х годов он стал резиденцией Зальцбургского семинара — специфического учреждения, поддерживаемого исключительно частными спонсорами, и весь год здесь расписан между всевозможными профессиональными встречами.

Три дня очередного заседания Зальцбургского конгресса планировщиков городов (SCUPAD) в мае оказались на редкость любопытными.

Прошлогоднее заседание старого, заслужен­ного профессионального клуба было посвящено быстро растущим городам стран третьего мира: Стамбулу, сирийскому Алеппо, Калькутте, бразильскому Сан-Паулу. На этот раз темой дискуссий стали города Европы в процессе быстрых преобразований, вызванных экономическими и политическими трансформациями последних пятнадцати лет.

Знания не прирастают оттого, что все повторяют, как мало мы знаем друг о друге. Отвечая просьбе организаторов не презентовать ни Москву, ни Петербург, я представил почтенному собранию средний по масштабу Улан-Удэ, который как раз завершает работу над Стратегическим планом развития, и небольшой Миасс, сумевший и сохранить всю прежнюю социальную инфраструктуру, и существенно нарастить мощность системы услуг. Не только иноземцы — большинство соотечественников не догадываются, к примеру, о том, что в отличие от крупных Воронежа или Саратова, где общественный транспорт рухнул, Миасс не только удержал троллейбусные и автобусные маршруты, но и обеспечил всем 170 тысячам своих горожан бесплатный проезд, долями оплачиваемый из городской казны и взносами оживших предприятий. Иноземцы, знакомые в лучшем случае с российскими столицами и ещё с баснями западных журналистов, были в шоке. Странная смесь элементов социализма с элементами капитализма в наших городах отнюдь не самый скверный вариант.

В самом деле, вот Глазго, на который обрушились сразу две беды. Исчезло целиком судостроение, мировым лидером которого целое столетие был этот шотландский город, а форсированное создание городов-спутников, согласно модной в 1960-е годы доктрине призванное разгрузить крупный город, привело к полной катастрофе. Разгрузили настолько, что Глазго долгое время напоминал послевоенное сочетание трущоб и пустырей. Мучительные усилия развить город за счёт череды культурных событий и туризма дали кое-какие результаты, но в целом восстановить энергетику городской жизни всё ещё не удается.

Вот Лейпциг — совсем иная ситуация. После воссоединения Германии сюда были закачаны гигантские средства, которых хватило на то, чтобы практически полностью создать всю инфраструктуру заново. Здесь самые современные скоростные трамваи и вполне современные жилые кварталы. Здесь после не слишком удачных попыток трансформировать панельные многоэтажные дома большинство их стерли с лица земли. С некоторым напряжением сюда удалось завести предприятия BMW и Porsche, здания которых напоминают увеличенные макеты. Зачем-то построили новую Лейпцигскую ярмарку на севере города, отдав территорию прежней ярмарки на юге под заполнение случайным набором инвестиционных проектов. Все бы недурно, но отток наиболее активной части населения на земли бывшей ФРГ продолжается. Урок не лишний — деньги могут многое, но структура расселения не поддается локальным вложениям даже огромных денег.

На этот раз не приехали поляки, но прислали очень любопытный доклад о Варшаве, которая успела пережить и надувание «пузыря» цен на так называемое элитное жильё и офисные помещения, что нам так хорошо известно, и обвал этих цен, когда «пузырь» лопнул, что нам ещё только предстоит пережить.

Об Албании почти не слышно, а между тем её столица Тирана, в которую за лучшей долей устремилось полстраны, являет собой классическую иллюстрацию бесконтрольного роста и грандиозной перестройки. Городские власти предпринимали немало усилий, чтобы хоть как-то обуздать хаос (иные многоэтажные дома были выдвинуты за красную линию так, что да­же обстроили балконами столбы освещения). Однако всё сводилось к веселенькой раскраске фасадов, с полным презрением к конструктивной структуре зданий. Продолжалось это до тех пор, пока более крупные акулы теневой экономики не начали убирать с поля более мелких — сносить киоски и павильоны и даже кое-где расчищать берега канала. Одного они сделать не могут: над городом, в котором живёт то ли 600 тысяч человек, то ли весь миллион, соединяются два дымных шлейфа — от ТЭЦ, работающей на буром угле, и от непрерывно горящей свалки.

Напротив, о Косове слышали все, но узнать, как при этом живет его многострадальная столица Приштина, разделенная на сербскую и албанскую части, можно было только от тамошних урбанистов. Руины от натовских бомбежек отчасти расчистили, но теперь город (Косовом управляет пока что ООНовское агентство) «бомбят» проектами планировки. За деньги различных фондов профессиональные группы из разных стран без какой-либо координации и ответственности вбрасывают в Приштину множество планировочных схем — от реалистических до чистой фантастики, вроде движущегося тротуара (позже авторы сумели всучить эту непомерно дорогую и сложную затею южным корейцам). Меж тем город застраивается, подчиняясь извечным схемам коррупции, так что ухитрились уже застроить зону отчуждения железной дороги до самых рельсов, а теперь говорят о переносе рельсов на 50 м в сторону…

Приятно сознавать, что при всех наших собственных глупостях нам всё же удалось избежать крайностей — пока удалось. Приходится осознать, что отпущенный нам лимит времени уже исчерпан, поскольку и нехватка хоть сколько­нибудь профессионалов, и дефицит качества планировочного мышления в новых условиях, отягощенных новациями законотворчества, достигли драматического предела. Более того, обмен опытом на Зальцбургском конгрессе показывает со всей определённостью, что и на Западе нет столь необходимых профессиональных компетенций для городского планирования в условиях быстрых изменений, так что и учиться не у кого. Там недурно умеют работать в масштабе квартала. Там уже поняли и сильные, и слабые стороны разных вариантов зонирования, укрощающих эгоизм частных инвесторов. Там умеют сдерживать аппетиты транспортников и аппетиты инвесторов при фрагментарной реконструкции сложившейся системы коммуникаций, чего у нас делать пока не могут. Там умеют грамотно выстраивать стратегию развития крупных регионов, упорно достигая согласования интересов городов и районов. К изучению азов этого умения мы ещё не приступили. Как совладать с проблемой согласования частных и публичных интересов при санации и реконструкции городов в эпоху большой трансформации, нам не подскажет, к сожалению, никто.