|
— Вячеслав Леонидович, что такое стратегическое планирование
развития России?
Глазычев В.Л.: Концепция развития — 2020 определила
систему целей, для достижения которых требуется определённая технология.
И основное место в этой технологии занимает грамотная стратегия
территориального развития страны. Однако стратегии, представленные
регионами, откровенно удручают. Лишь две-три содержат намеки на
связи с соседями, и только одна (Ханты-Мансийского округа) представила
концепцию развития всего Полярного Урала. В большинстве стратегий
субъект Федерации самопредставлен как цветное пятно на белом фоне.
И полным триумфом абсурда стала стратегия Московской области —
как неправильной формы широкого кольца, внутри которого зиял пустой
овал.
— В регионах не хватает специалистов для разработки стратегии?
Глазычев В.Л.: Специалистов достаточно, все они
известны и усердно выполняют заказ местной власти. А в большинстве
случаев региональный заказчик заинтересован в изготовлении «стратегии»
лишь потому, что её наличие является условием получения дополнительных
к бюджету средств из федерального источника. При этом стратегии
регионального развития различаются по уровню проработки, однако
их объединяет отсутствие механизмов и технологий реализации.
— И в центре это понимают?
Глазычев В.Л.: На федеральном уровне превалирует
отраслевое планирование, вместо того, чтобы отслеживать на карте
региона эволюцию распределения денежных потоков, движение людских
масс, смену перепадов качества среды и характеристик человеческого
капитала.
— Почему это происходит?
Глазычев В.Л.: В 1990-е годы практически не велась
работа над генеральными планами развития городов, в то же время
«парад суверенитетов» подрывал самую возможность удерживать образ
страны как единого социально-экономического целого.
Кроме того, у федерального чиновника нет реального знания страны:
муниципальная статистика была ликвидирована в начале 1990-х годов,
и сегодня федеральный центр оперирует поступающими наверх
средними величинами по обширным и крайне неоднородным регионам.
— Каким образом можно было бы исправить ситуацию?
Глазычев В.Л.: Быстро преодолеть дефицит знания
лишь через управленческий механизм федерального или регионального
уровня невозможно. На местах много вузов, но нет госзаказа на
подробное изучение ситуации на местах, хотя привлечение к работе
вузовской науки обошлось бы бюджету в медные копейки.
— О какого рода знании в первую очередь идет речь?
Глазычев В.Л.: Хуже всего обстоит дело с информацией
относительно состояния человеческого капитала. Причем в первую
очередь речь идёт не о количественных показателях, но о качественном
составе, измеряемом не только числом учащихся или числом
дипломов на тысячу человек, но также уровнем здоровья, мерой
социальной адаптации, уровнем компетенции и множеством других
свойств. Простой пример: для увеличения производительности
труда, запланированного «Концепцией 2020», проще всего провести
банкротство всех убыточных предприятий, что вызовет резкий подъём
уровня безработицы и приведет к социальной катастрофе недопустимого
масштаба. Следовательно, необходимо заранее создать не только
замещающие рабочие места, но и жильё, и социальную инфраструктуру,
и инфраструктуру переобучения — в местах наиболее для этого пригодных,
в рамках общей стратегии развития макрорегионов. Но региональные
власти не в состоянии взять на себя решение этого вопроса,
поскольку живут на острове посреди белого поля — не знают, что
делается у соседей.
— Вы предлагаете оперировать макрорегионами?
Глазычев В.Л.: Макрорегион — это целая страна,
объединяющая и крупные заводы, и туристические центры. Министр
регионального развития Дмитрий Козак готов рассматривать предложение
о создании сети федеральных агентств территориального развития
макрорегионов с участием не только соответствующих региональных
властей, но также наиболее продвинутых муниципальных сообществ,
региональных торгово-промышленных палат, общественных организаций.
Сейчас все время говорят о выравнивании, сокращении разрыва. Но
если речь идёт не о функционировании, а о развитии, то этот
вопрос в масштабах региона вообще не решается, только в макроэкономике.
— Такая концепция в нашей стране уже существовала…
Глазычев В.Л.: В 1921 году группа академика Вернадского
обнародовала работу по макрорегиональному районированию. Вернадский
насчитал 12 макрорегионов в европейской части страны. Сейчас,
мы полагаем, должно быть 30. А чиновники Минрегиона насчитали
74. Кое-где угадали, кое-где — нет. Чтобы делить, надо знать страну.
А этого знания у чиновников нет.
— Кто же носитель столь уникального знания?
Глазычев В.Л.: Существуют экспертные общественные
организации. И уровень экспертного знания даже несопоставим со
знанием чиновника. Вообще вопрос эффективного стратегического
планирования не решить без частно-государственного партнерства,
в котором муниципалитеты и общественные организации оказываются
на стороне «частное», тогда как и федеральные и региональные власти
— на стороне «государственное». К счастью, Козак, похоже,
понимает необходимость вовлечения ресурса региональных и местных
экспертных сообществ в разработку дееспособных проектов. И первоочередная
задача Общественной палаты — продемонстрировать наличный экспертный
инструмент стратегического планирования. Институт современного
развития, Центр регионального развития РСПП, ЦСР «Северо-Запад»,
Гильдия градостроителей, наша комиссия, ещё несколько групп —
это то экспертное ядро, которое обладает необходимым знанием ситуации
и готово участвовать в открытом серьёзном экспертном обсуждении
стратегий. Задача Общественной палаты — хотя бы заявить об этом.
| 
