|
Присоединяемые к столице юго-западные территории—
первый шаг к созданию городской агломерации под условным названием
«Большая Москва», считает профессор Московского архитектурного
института Вячеслав Глазычев, один из разработчиков стратегии развития
столицы до 2025 года. О том, как будут развиваться новые земли
и каких изменений ожидать другим районам Подмосковья, Вячеслав
Глазычев рассказал корреспонденту «МН».
— Вячеслав Леонидович, вы знаете, почему для расширения столицы
выбрали именно юго-западное направление?
Глазычев В.Л.: Я не участвовал в выборе участка,
но уверен на 90%— причина в том, что здесь из всех возможных «секторов»
живет меньше всего людей. Мы пока связаны унаследованными от Лужкова
московскими льготами, отменить которые ни один вменяемый политик
не может себе позволить. А эти малонаселенные территории
дадут наименьшую дополнительную нагрузку на бюджет.
— Получается, реальная причина выбора территории— экономия
на льготах?
Глазычев В.Л.: Одна из ключевых. Другая причина—
с точки зрения экологии он точно лучше восточного сектора. Если
вы помните, сначала предполагали, что речь пойдет о Люблинских
полях орошения.
— Почему нельзя было оставить в покое экологически чистый
район и расширяться на восток, заодно работая над улучшением
экологической ситуации там?
Глазычев В.Л.: Не хватит денег. Сейчас Москва
имеет дефицитный бюджет, и шансов изменить его на профицитный
немного. Развитие в восточном направлении упрется в Капотню
и реорганизацию нефтеперерабатывающего завода, который держит
на себе огромную долю бюджета Москвы. Этот вопрос невозможно решить
быстро. Но с чего-то надо начать. Расширение юрисдикции Москвы
на юго-запад можно считать первым пробным шажком к развитию «Большой
Москвы». Формирование городских агломераций— это объективный процесс
во всём мире.
— Чего в ближайшее время ждать городам-спутникам Москвы типа
Реутова, Балашихи и прочих?
Глазычев В.Л.: В ближайшие пять лет для них ничего
не изменится. Вопрос снова упирается в затратные московские льготы.
Распространить их ещё на несколько миллионов человек— об этом
пока не может быть и речи.
— Когда на новом участке начнутся какие-то работы?
Глазычев В.Л.: Исследование территорий даже при
очень интенсивной работе, если все делать правильно, займет не
меньше года. Проектирование— это ещё минимум год. Оформление—
вряд ли меньше года. Значит, не меньше трёх лет пройдет до того
момента, как начнется застройка.
— Вы говорили, что на этих территориях надо оставить дачи,
фермы, леса. Не понимаю, как всё это можно сохранить внутри города?
Глазычев В.Л.: За примерами можно съездить в
Брюссель или Берлин, или, представьте себе, в Гонконг. Это на
самом деле и есть современное понимание освоения территорий. Не
ковровая застройка, а многообразие типов среды. Нельзя продолжать
безумие Красногорска или Химок, которые беспредельно «надували»
себя застройкой единым пятном.
— Что об этом прирезанном куске будет говориться в вашей стратегии?
Глазычев В.Л.: Почти ничего. В стратегии мы будем
говорить о московской агломерации в целом, а не о текущем
сиюминутном решении.
— Что всё-таки будет с чиновниками— переедут они на новые
территории или нет?
Глазычев В.Л.: Скорее всего, нет. Есть ряд структур,
которые по техническим или символическим причинам вынести
из Москвы невозможно. Кто же вынесет штандарт президента из Кремля?
Символические потери такого рода колоссальны, на них никто не
пойдет. С другой стороны, есть МВД, ФСБ, Минобороны, Генштаб
— цена переноса их линий спецсвязи грандиозна, больше, чем стоят
сами здания. Если мы говорим о создании в Москве финансово-делового
центра, то с её нынешним качеством среды он здесь не получится.
Может получиться там, где будет близость аэропорта, хорошая экологическая
среда, может на этих новых территориях, хотя здесь привлекательные
участки пришлось бы выкупать за очень большие деньги, может в
другом месте.
— А где?
Глазычев В.Л.: Это вопрос, требующий расчетов,
но, возможно, земля Молжанинова, близкая к Шереметьево и уже принадлежащая
Москве, всё-таки окажется наиболее выгодной. Так или иначе, министерства,
которые готовят крупные международные проекты, захотят как минимум
иметь в финансово-деловом центре свои представительства.
Это могут быть Минэкономразвития, Минпром, Минрегион, может быть
Минсельхоз, потому что ему нечего делать в центре Москвы. Но возникает
вопрос— что делать с их зданиями? Приспособить их под отели дорого,
бизнесу содержать эти «сундуки», давно и не для этого построенные,
тоже накладно, кроме того, транспортных проблем это уж никак не
решит.
— Уже осенью столичные власти могут объявить международный
конкурс проектов развития Москвы. Он будет касаться именно этих
присоединяемых территорий на юго-западе?
Глазычев В.Л.: Нет, он будет посвящен «Большой
Москве» в целом. Её границы каждый участник определит сам.
Международный конкурс— это возможность увидеть территорию незамыленным
взглядом. Интерес к нему уже проявили архитекторы из Германии,
Франции, США. Он не рассчитан на получение конкретного проекта,
который завтра начнут воплощать. Это не тот тип конкурса, когда
победитель получает контракт. Он должен дать материал для серьёзного
осмысления задачи, какую нам в России ещё не приходилось решать.
| 
