|
Никто не верил, что Римская империя может завершить свою историю,
уйдя в легенду.
А ведь был надёжный симптом — отторжение хорошего вкуса. Не забвение,
потому что музеи сохранялись, и старые книги можно было найти
в лавках, но именно отторжение, развесёлый, залихватский отказ
от всего, что противостояло вкусам толп провинциалов, заполнивших
форумы и термы.
Среди моих студентов появились такие, что не смотрят ТВ вообще,
принципиально.
Телевидение влачит из вечера в вечер "Дом-2" — выдержать
это более десяти секунд, казалось бы, немыслимо. Но нет: хамство,
воплощенное не столько в лексике даже, сколько в интонациях участников,
в беспредельной бесстыжести девицы с домашним именем Ксюша, длится
бесконечно. Разумеется, можно переключиться на другой канал, но
это ничего не гарантирует, коль скоро даже на "Культуре"
можно нарваться на какой-нибудь Блеф-клуб, не говоря уже о потрясающей
просветительской передаче то ли СТС, то ли ТНТ, в ходе которой
пара хабалок обучает растерявшихся теток тому, как надо, оказывается,
одеваться. Мережковский, провидя Хама грядущего, глядел в корень.
Ах, если бы от всего этого можно было легко отмахнуться, сказавши:
попса, она и есть попса. Не выйдет, господа. Вот, наши с вами
коллеги упорно надувают мыльный пузырь под названием Рената Литвинова.
Эта кривляка, с её немыслимой интонацией произносит глубокомысленное
"супер", вертя в руках шляпку и оттопырив мизинец, стругает
тексты и фильмы. Право имеет, но что, собственно, скрывается за
воплем восхищения по поводу этой продукции? Читаю статью госпожи
Москвиной в МН: "Но тут случай уникальный:
наша гламурная звезда, любимица фотографов и модельеров, одновременно
и своеобразный художник, с туманно-колеблющейся, универсальной
одарённостью, не соответствующей никаким узкопрофессиональным
рамкам. Её фильм — обаятельная и бесстрашная попытка лирической
дешифровки личного кода, опыт самопознания. Глупо приставать к
нему с обычным тупопрофессиональным инструментарием критика —
перед нами не правило, а исключение". — Признаюсь
в своей тупопрофессиональности.
Когда торжественно открывают памятник сыновьям Рериха, это может
вызвать только лишь пожатие плеч: дело семейное, да ещё и во дворике.
Но вот в холле длинного павильона на мосту с большой помпой представлено
городу и миру "Древо жизни" Неизвестного. Человек он,
несомненно, достойный, но даже обсуждать это многолетнее сочинение
с художественной точки зрения невозможно. Что ни говорите, а этот
наивный символизм попросту по ту сторону добра и зла и, будучи
продуктом деятельности, которая по определению является художественной,
стоит за рамками искусства. Однако же у нас не принято называть
вещи своими именами, и господствует этакий демократизм по-русски,
что означает: все равны и всё равно всему. Постмодернизм фуруруев!
Вкус — штука универсальная, либо есть, либо нет. И если худо
со вкусом артистическим, то есть основания полагать, что это отзывается
в любой области деятельности.
Если все равны и всё равно всему, то телевизионный комментатор
начинает играть роль национальной совести и горней судебной инстанции
в придачу.
Многозначительная косноязычность господина Киселева призабыта,
но еженедельные вопли Караулова продолжают сотрясать эфир дикой
мешаниной полуправд и откровенных подтасовок, замешанных на звуковом
миксаже. Сам господин Караулов почти шепчет, что понуждает прибавить
звук, после чего на ваши барабанные перепонки обрушиваются трагические
аккорды. Как говаривал Хрюн, внушает!
Начавши довольно скромно, господин Пушков, что с третьего канала,
шаг за шагом набирает свирепости. Дались ему приватизаторы начала
90-х, хотя, при скорости перемен в нашем отечестве, ваучеры, жуликоватые
американские консультанты и прочая и прочая кажутся чем-то весьма
отдаленным, вроде Куликовской битвы. Господин Чубайс мне не друг
и даже не родственник, у меня есть основания полагать, что и в
нынешней
программе реорганизации РАО ЕЭС недостаточно просчитаны вторичные
последствия для десятков малых городов и даже для целых регионов.
Об этом можно говорить, но конкретно, по каждой точке российского
пространства в отдельности. Это точно, но вот высокопарные инвективы
в отношении первичной приватизации по меньшей мере неуместны —
как господа критики представляют себе возможность разгосударствления
в условиях, когда ещё ни у кого не было денег для приобретения
чего бы то ни было по условно реальной цене? — А никак не представляют.
Ну, никак нельзя было избежать того, что сталось, и по соображениям
хорошего вкуса следовало бы сказать: было, сталось, теперь давайте
думать, как действовать дальше.
Не хочется думать, что дело обстоит хуже, то есть господин Пушков
и иже с ним на самом деле вкусом втайне обладают, но прячут это
обладание так глубоко, чтобы никто не мог о нем догадаться. Это
означало бы, что иметь вкус, во-первых, невыгодно, а во-вторых,
быть может, даже неприлично. Наверное, всё же скорее неприлично,
иначе как можно объяснить, что переформатированное Министерство
культуры и массовых коммуникаций строит в официальном докладе
свою стратегию отнюдь не на слове "цивилизованность",
к примеру, а на слове "патриотизм". Для достижения надлежащего
градуса патриотизма нужна, как выясняется, "мобилизация
потенциала творческой интеллигенции в целях создания образов положительных
героев" и "содействие созданию произведений искусства,
воспитывающих патриотизм, нравственность и поддерживающих общественную
мораль". Глубоко упакованная в вату линялых слов суть
мне не чужда, но достичь желаемого посредством деятельности, облеченной
в такие слова, не-воз-мож-но.
Страшная это штука — слова. Вот ведь Гегель перевел христианское
противостояние добра и зла в категорию "противоречие",
убрав за скобки идею конфликта множества факторов, из чего произросла,
среди прочего, большевистская революция.
Редукция оттенков смысла давно уже довлеет новорусскому языку.
В легендарные брежневские времена слово "оригинальный",
утратив смысловую основу, стало означать нечто большое и хорошее.
В горбачевские времена то же значение оказалось придано слову
"уникальный". К концу ельцинской эпохи все то же значение
было придано словам "крутой" и "культовый".
По-видимому, необходимость окончательно слить горизонты низкого
и высокого привела к тому, что путинское время засунуло во все
ту же корзинку ещё и словечко "пафосный". Дальше подниматься
вроде бы некуда, из чего следует неизбежность обратного снижения
в жаргон дискотеки, что в свою очередь непременно вызовет политические
подвижки.
Слегка ободряет, что из пятёрки молоденьких политиков, которых
господин Третьяков вдруг собрал на свою телепосиделку под названием
"Что делать", у трёх галстуки вполне сочетались с пиджаком
(младосоциалист был без галстука). Когда они научатся дополнить
это умение внятностью речений, у гражданского общества в России
появится перспектива.
|
