|
Вчитываешься в латинян и который уж раз убеждаешься: обо всех
формах управляемой демократии римляне уже знали все, ну почти
все. "Мир хочет, чтобы его обманывали" — лучше не скажешь.
Часовое пребывание на радиостанции "Эхо
Москвы" в одной упряжке с дельным этнографом Валерием Александровичем
Тишковым, имея рядом господина Шендеровича, а напротив госпожу
Ларину, — опыт любопытный. Нас пригласили узнать, что мы хотим
делать в Общественной палате, заранее, разумеется, отталкиваясь
от тезиса: все, что инициировано властью, суть козни дьявольские.
Этого следовало ожидать, и сие мало интересно — кто хотел, тот
мог прочесть запись
разговора на "Эховом" сайте. Интереснее другое: меня несколько
озадачило, можно сказать, привычно культивируемое отсутствие логики
у милой ведущей.
В самом деле, она возмущенно отмахнулась от моего сдержанного
возмущения её попыткой пренебрежительно пнуть юную гимнастку Алину
Кабаеву, также включённую в состав палаты. Простой довод: человек,
которому достало воли и огромного труда, чтобы стать чемпионкой
мира, скорее всего, способен найти приложение этим талантам в
работе с общественными организациями. Довод был отвергнут без
аргументации.
Когда я дерзнул назвать некорректным обращение с вопросом "А
вы вошли бы в Общественную палату?", адресованным всем и каждому,
это было сочтено едва ли не кощунственным антидемократизмом. Значит,
некий ближе не определённый слушатель может иметь суждение о своем
месте в палате, а вполне определённая спортсменка — не может?
Я такой логики не понимаю, но она работает на целевую аудиторию
"Эха": Mundus vult decipi, ergo decipiatur — пусть будет.
Вообще, контакты последнего времени весьма поучительны. Мне ранее
не доводилось лицом к лицу встречаться с российскими ультранационалистами,
за исключением одного татарского журналиста, который на встрече
в Симбирске яростно уверял меня, что латиница гораздо лучше способна
передавать особенности звуков татарского языка, чем кириллица.
И это при том, что татары добавили к трем десяткам букв кириллицы
целых восемь знаков! Ну, да ладно, но вот на Первом канале пришлось
лицом к лицу повстречать национал-державников, и стало грустновато.
Когда на разговорах о чистоте крови густо замешаны речения какого-нибудь
господина Севостьянова, гордого дружбой со штурмовиком Тереховым
и плодящего брошюры, после чтения которых необходимо немедленно
мыть руки, — это я могу если не понять, то помыслить как теоретическую
возможность. Но когда я слышу некий лепет о мужских и женских
хромосомах от доктора политических наук депутата Савельева — человека
интеллигентной внешности и с прочным навыком интеллигентной речи,
— должен признаться: уши слышат, но промыслить это не удается.
Можно тешить себя тем, что 72 процента аудитории поддержали скамейку,
на которой — по разным основаниям — оказались депутат-коммунистка,
вечный оппозиционер, депутат-единоросс, обруселый африканец и
я. Но ведь целых 28 процентов действительно случайной аудитории
в телестудии поддержали... кого? Лучше спросить: поддержали что?
Неприязнь к другому, к чуждому.
Неприязнь, в любую минуту способную перерасти в ненависть.
Увы, в обеих обозначенных ситуациях это чувство однотипно.
За неприязнью к другому за то, что оно другое, всегда
чувствуется отсутствие уверенности в себе, в рацио своего дела,
что, разумеется, всегда скрывается, и тщательнее всего скрывается
от самого себя. Но всё это из области психологии, а в социальной
практике проявляется агрессивный напор, лишь нарастающий, когда
он не встречает той поддержки, которую ожидает. Агрессивный напор
тех, кто в азарте неприязни к реалиям российской политической
жизни готов рукоплескать любой "оранжевой революции". Агрессивный
напор тех, кто видит выход из всех бед в соблюдении чистоты крови.
Агрессивный напор плакальщиков по России, которые вопреки фактам
будут утверждать: все становится хуже. Факты есть. Наконец-то
омоложение производственного оборудования у нас пошло быстрее,
чем его старение; 40 миллионов потребительских кредитов означают,
что уже более половины дееспособных граждан России настроено на
то, чтобы зарабатывать деньги (те, кто их крадет, кредитов
не берут); развитие современной торговли породило новый для нас
тип и менеджера, и работника и т.д. Но это скучные факты, в отсутствии
интереса публики к которым так убеждены капитаны СМИ...
Агрессивный напор всегда имеет своих сторонников, прельщая, во-первых,
простотой объяснения всего и вся, а во-вторых — снятием с себя
ответственности за самого себя, свои слова и действия, но как
всё же хочется, чтобы пристрастие к рацио увеличило число своих
адептов.
|
