|
В конечном счете все сугубо утилитарные функции социальны
— те же инженерные сети порождены конкретными нуждами общества
в исторически определённый период. Однако над уровнем утилитарных
функций, о которых в целом известно достаточно, существует
особое «силовое поле» социальных функций, порождающее в
каждый момент времени свод требований к архитектурному объекту:
зданию, сооружению, комплексу сооружений, освоенной территории.
Между сверхмасштабом социальной структуры общества и единичной
архитектурной задачей в конкретности управляющих её решением
норм, нормативов, стандартов и неформализованных требований
существует разрыв. Вследствие этого объективно существующего
разрыва возникает опасность отрыва общих суждений, например
о социальной роли архитектуры, от реальной работы архитекторов
над проектированием и строительством жилого дома, больницы,
микрорайона, магазина или трансформаторной подстанции. Между
всеобщим (социальные потребности) и единичным содержанием
задачи архитектора нужно построить своего рода мостик перехода,
систематизированное знание о специфике проявления социальных
потребностей нашего общества в сфере архитектуры. Этот-то
мостик перехода мы склонны определить как социально-функциональные
основы (СФО) формирования зданий и каких угодно комплексов.
В кастовых структурах рабовладельческого и феодального
обществ, претендовавших на незыблемость, СФО приобретали
форму законов, кодексов, канонов деятельности строителя.
В усложнившейся структуре капиталистической формации СФО
передаются архитектору через подвижный механизм классического,
затем государственно-монополистического рынка, а их классовая
природа скрыта за внешним разнообразием творческих ситуаций.
В социалистическом обществе СФО деятельности архитектора
передаются ему через социальную определённость задания,
через нормы и теоретическое знание.
В своем развитии социалистическое общество формирует и
заново определяет требования к архитектуре, совокупность
которых может быть обозначена как социальный заказ на архитектуру,
на комплекс её качеств. Впервые в истории весь объем сооружений,
а не только отдельные постройки, без дискриминации каких
бы то ни было слоев и групп в обществе становится задачей
профессиональной архитектуры. Деятельность архитектора не
наталкивается на барьеры, образуемые в капиталистическом
обществе частной системой землевладения. Конкретное содержание
социального заказа на архитектуру при постоянстве ведущих
идейно-политических оснований непрерывно меняется вместе
с процессом общественного развития. Вслед развитию экономики
и культуры происходит усложнение социального заказа, обращенного
к архитектурной деятельности.
В первые годы Советской власти заказ на архитектуру включает:
оздоровление городов путем перераспределения жилого фонда
на классовых основаниях, затем с развитием нового строительства
— формирование новых типов сооружений для обслуживания новых
социальных функций. Следующий этап: социальный заказ охватывает
выработку образцов комплексных градостроительных решений,
образцов промышленных и жилых образований, художественно-образных
решений, способных выразить архитектурными средствами социалистическое
содержание культуры.
Одновременно с восстановлением разрушенного войной содержание
социального заказа на архитектуру расширилось задачей формирования
образных решений, способных выразить самоощущение народа-победителя,
разорвавшего барьер культурной изоляции, воздвигнутый капиталистическим
миром в междувоенное двадцатилетие.
Следующая ступень развития нашего общества расширяет социальные
задачи архитектуры за счет двух параллельных процессов.
С одной стороны, всё большее значение приобретают крупномасштабные
градостроительные программы: развёртывание систем расселения
на новой стадии индустриализации, освоение ресурсов Зауралья,
Сибири, Дальнего Востока. С другой стороны, под влиянием
экономических, демографических, культурных факторов происходит
поступательная дифференциация потребностей людей, сменяющая
ранее нивелированные по необходимости нормативы. На этой
стадии социальный заказ на архитектуру включает уже способность
пространственных объектов всех масштабных уровней развиваться,
гибко адаптироваться к растущим требованиям. Архитектура
как никогда ранее начинает опираться не только на проектные,
но и на научные знания, научные средства деятельности.
Социальный заказ применим лишь к архитектуре в целом —
как виду деятельности, включая совокупность её продуктов.
Архитектурно-проектная и архитектурно-строительная деятельность
осуществляются, напротив, лишь в конкретности — в сотнях,
тысячах единичных задач. Они группируются по предметно-типологическим
признакам (город, жильё, промышленность и т. п.), но и каждая
задача в отдельности, и группа задач суть частности по отношению
к архитектуре в целом и к социальному заказу на это целое.
Социальный заказ, соотнесённый с конкретным типом задачи,
принимает уже форму СФО, только будучи преломлен в ориентированном
на задачу профессиональном сознании архитектора.
Необходимо ясно подчеркнуть, что будучи связаны с утилитарно-функциональными
требованиями к проектируемым сооружениям, СФО — социально-функциональные
основы — надстроены над утилитарными. Поэтому говоря, например,
о СФО проектирования учебных зданий, мы имеем в виду не
набор помещений, не строительные нормы, обеспечивающие возможность
осуществления учебного процесса как такового, но совершенно
иные характеристики: раздельное или совместное обучение,
единый тип средней или высшей школы или их сложную дифференциацию,
принципы учебного процесса в отношениях учитель — ученики
и т.п. Аналогично, говоря о СФО формирования промышленных
сооружений, мы имеем в виду не бесконечное разнообразие
специфических требований, привносимых конкретной технологией
производства, а характер и роль социальных служб в системе
производства, характер отношений между людьми в процессе
производства, меняющиеся требования к человеку как индивиду
и члену коллектива в зависимости от типа производственных
задач и пр.
Конкретное содержание СФО зависит не только от объективного
процесса развития хозяйственно-культурной системы социализма,
но и от способности архитектора (как личности и как носителя
профессиональных норм) правильно осуществить «перевод» требований
общего социально-культурного порядка в содержание профессиональной
задачи, в метод и средства деятельности по решению подобных
задач.
Развивающийся характер социалистического общества, воплощаясь
в содержание социального заказа на архитектуру, с необходимостью
приводит к тому, что СФО должны служить не сводом мелочных
регламентаций творческого процесса в архитектуре, а принципиальным
каркасом, ориентирующим творческий процесс на необходимое,
но не ограничивая рамки возможного, которые непрерывно раздвигаются
прогрессом экономики и культуры в условиях социалистического
строя.
Рассматривая СФО, мы должны видеть двуплановость их проявления.
Первый уровень — это СФО, являющиеся безусловными и общими
для любых архитектурных задач, независимо от того, что —
город, общественное здание, жилой район, промышленный узел
— является конкретным объектом проектирования. Второй уровень
— это специфическое содержание, которое обретают СФО в зависимости
от типа задач, решаемых архитектором.
Общие СФО можно представить как ряд принципиальных установок,
в общем виде очерчивающих поле любой профессиональной задачи
архитектора:
-
установка на системность;
-
установка на открытость системы;
-
установка на сложность комплекса потребностей;
-
установка на организованность деятельности.
Не будем утверждать, что этот краткий свод охватывает все
возможные типы установки на деятельность (это противоречило
бы принципу открытости СФО), но уже он обладает изрядной
информативностью.
Установка на системность — ключевая составляющая
СФО — требование любой объект профессионального действия
рассматривать как элемент объемлющего целого, элемент системы.
Прямо или косвенно участвуя в формировании пространственной
конструкции определённого назначения, архитектор осознанно
или бессознательно осуществляет связывание ряда подсистем.
Если взаимосвязь осуществляется неосознанно, взаимодействие
подсистем деформируется за счет перевеса наиболее мощой
из них — финансово или организационно. Тогда формирование
промышленного комплекса осуществляется без установления
оптимальной связи с городом и узлами агломерации, подавляя
их или отчуждаясь от них; формирование школьного сооружения
осуществляется без учета достигнутого в психологии знания
о поведении группы детей; формирование внутреннего пространства
жилого района — без учета знания о поведении различных возрастных
групп и т. п. Если взаимосвязь подсистем осуществляется
сознательно, то конкретное задание на проектирование не
может рассматриваться как единственное основание проектной
задачи.
Задание на проектирование всегда строится на материале
одной или немногих подсистем, никогда не охватывая их все.
Архитектор является сегодня единственным специалистом,
способным дополнить частичный характер задания на проектирование
требованиями, формируемыми посредством учета и систематизации
дополнительных подсистем в их сложной взаимосвязи.
В более узком смысле установка на системность может быть
отождествлена с градостроительным подходом к формированию
зданий или комплексов зданий, где, помимо включения единичного
объекта в планировочные подсистемы поселения на техническом
уровне их функционирования, архитектор включает проектную
модель будущего объекта в систему образов, создающую город,
и тем самым — в систему социальных ценностей, элементом
(подсистемой) которой является, в частности, информационная
и эстетическая целостность среды.
Реализуя установку на системность, переосмысляя задание
на проектирование в категориях построения элементов объемлющей
системы, архитектор развертывает содержание задачи, отталкиваясь
от уникальности социально-культурной и ландшафтно-пространственной
ситуации. Подобная операция не может быть осуществлена никем
иным — в иных сферах деятельности нет для этого профессиональных
средств, соответственно профессиональная ответственность
за реализацию установки на системность возложена на архитектора
как носителя деятельности, независимо от того, осознает
он эту ответственность как индивид или нет.
Установка на открытость системы — преломление в
материале архитектуры принципа марксистской теории развития,
в соответствии с которой единичное трактуется не как застывшее
явление, но как состояние в процессе изменений. Эта установка
является прямым отражением творческой природы социалистического
общества, свободного от сдерживающих развитие влияний классово-эгоистических
сил.
Традиционная архитектура, принципы которой складывались
в классовом обществе с фиксированными отношениями общественных
слоев и групп, целиком была ориентирована на создание замкнутых
систем. Подобными замкнутыми системами были и город-крепость,
и замок, и дворец, и особняк, и деревенская община, и цеховая
слобода. Закрепившись как эстетическая норма, установка
на замкнутость комплекса-ансамблля смогла оторваться от
своей социальной предыстории, передаваясь в архитектурном
творчестве как эстафета. Только в начале века наиболее полно
в «Параболе» Ладовского и линейных схемах дезурбанистов
совершается прорыв за идею замкнутости, утверждается социальная,
культурная, эстетическая ценность разомкнутости и незавершенности
пространственной системы.
Абстрактную установку (объект архитектуры как процесс изменений)
необходимо ещё преобразовать в практический принцип, применимый
в решении единичных архитектурных задач. В градостроительстве
это преобразование уже осуществляется: от осознания необходимости
регулярного и частого пересмотра генеральных планов уже
только шаг к осознанию новых методических оснований проектной
работы. Когда этот шаг будет сделан, вместо попыток полного
предопределения всех характеристик городской среды на заданный
промежуток времени будут тщательно разрабатываться одни
лишь основные, структурные характеристики поселения как
элемента более крупного целого — системы расселения, проект-план
перерастет в проект-программу.
Необходимость в практической установке на открытость уже
утвердилась в промышленной архитектуре в силу не только
быстроты, но часто непредсказуемости смены технологий. Ещё
острее эта установка проявляется в создании зданий-приборов,
обслуживающих сегодня фундаментальные научные исследования:
ускорителей, радиотелескопов, органохимических лабораторий
и обслуживающих сложные технические системы типа аэропортов.
В то же время установка на открытость практически не проникла
еще в архитектуру жилых комплексов на уровне микрорайона
и жилого района, общественных сооружений, учебных, культурных,
лечебных центров. Практическое внедрение установки на открытость
в ткань архитектурной деятельности безотносительно к типу
решаемых архитектором задач приобретает особое значение
ещё и потому, что в иных видах проектирования она уже стала
ведущей: в системном проектировании в сфере техники, в близком
архитектуре дизайнерском проектировании. Не освоить установку
на открытость проектируемой системы как принцип повседневной
проектной практики — значит разорвать содержательную связь
между профессиональной деятельностью архитектора и СФО этой
деятельности, что обрекло бы архитектуру на отставание от
более динамичных видов проектирования.
Установки на системность и открытость по отношению к практическим
задачам архитектора, будучи осознаны, ориентируют творческий
поиск на активное нахождение пространственно-функциональных,
образных эквивалентов глубинным процессам социально-культурных
преобразований.
Установка на сложность комплекса потребностей, т.
е. на дифференциацию этих потребностей, приобретает практический
смысл только на стадии развитого социализма — в течение
длительного времени вынужденно ограничивались средства осуществления
социалистического идеала удовлетворения материальных и духовных
потребностей, раскрытия потенциальных возможностей каждого
члена общества как личности. Вынужденные ограничения сформировали
номенклатуру архитектурных объектов и их качеств, разнившихся
только сугубо количественными показателями «человекоёмкости»
или санитарной категории, или кубатуры строительного объема
на единицу продукции и т. п. Лишь для особо значимых сооружений,
обладавших прежде всего идеологической ролью, можно было
делать исключения: каналы, электростанции, отдельные общественные
сооружения становились прежде всего символами торжества
социализма.
В нынешней стадии развития социализма деятельность архитектора
сталкивается с качественно новой задачей — необходимо удовлетворить
не только первичные (потому примерно одинаковые для всех)
потребности, но и вторичные — дифференцированные по типам
предпочтений и ожиданий, в равной степени нуждающиеся в
архитектурно-пространственном обеспечении. Установка на
различение потребностей означает, естественно, необходимость
их тщательного изучения — даже при несовершенстве имеющихся
для этого сегодня средств получаемое с их помощью знание
неизмеримо выше отказа от такого знания, игнорирования действительной
разнородности ожиданий, обращенных сегодня (тем более завтра)
к архитектуре.
Первыми с процессом действительной дифференциации столкнулись
архитектура жилища и архитектура досуга, вынужденные перейти
от трактовки потребителей архитектуры как однородной массы
к различению по меньшей мере нескольких специфических типов.
Представление о неоднородности потребностей в типе жилища
и досуга в зависимости от возрастных, половых, профессиональных,
этнических (традиционных) градаций внутри массы потребителей
архитектуры, раз возникнув, постепенно завоевывает права.
По сути, уже происходит переход от представления о жилой
ячейке для среднестатистического обитателя к представлению
о доме, характер которого формируется потребностями обитателя.
Уже оформилась социально значимая потребность в доме-мастерской,
сменяющем однозначную по функциям жилую ячейку в полифункциональное
пространство, служащее для работы, учебы, продуктивного
досуга. Уже оформилась необходимость в дифференциации учреждений
отдыха в соответствии с дифференциацией контингента потребителей
по различным формам ожиданий, обращенных к отдыху: активных,
пассивных, смешанных в различных вариантах. С установкой
на дифференциацию потребностей столкнулась промышленная
архитектура, где над технологическими предпосылками надстраиваются
различные типы взаимодействия человека и технологической
системы, работа с которой требует в возрастающей степени
мобилизации всех творческих ресурсов личности и, следовательно,
пространственного обеспечения стимулирования подобной активизации.
Работа с гигантскими агрегатами и работа с микромодулями
требует не только разных норм технического порядка, но и
различной организации взаимодействия людей, решающих производственную
задачу, в окружающем их пространстве.
В силу специфики социально-культурных процессов любые научные
данные о потребностях сохраняют ориентировочный характер
и остаются мертвым грузом до тех пор, пока они не переосмыслены
творческим сознанием архитектора. Утверждение ценностной
роли обратной связи «потребитель архитектуры — архитектор
— объект архитектуры», выражающей практическую форму установки
на дифференциацию потребностей, не только не отодвигает
на второй план художественные основы архитектурного творчества,
но, напротив, значительно увеличивает их роль как средства
создания архитектурных объектов и познания обращенных к
ним потребностей людей.
Установка на организованность есть установка на
соответствие организации «машины» архитектурного проектирования
как части «машины» строительного дела названным выше принципиальным
установкам. В условиях социалистического общества заключены
объективные предпосылки для гармонической организации архитектурно-строительной
«машины» так, чтобы её функционирование удовлетворяло растущие
потребности развивающегося общества и максимально выявляло
творческие возможности, заложенные в профессиональном мышлении
архитектора. Однако наличие объективных предпосылок, как
известно, недостаточно для того, чтобы не возникали противоречия,
разрывы между задачами и организацией их решения.
Существующие в настоящее время формы организации архитектурно-строительной
«машины» складывались в период первых пятилеток, и в силу
необходимости соблюдения жёсткой экономии опирались на принцип
организации промышленного производства. По мере разрастания
массы и сложности задач организованность архитектурно-строительного
дела в ряде звеньев уже вступает в противоречие как с интересами
потребителей, так и с интересами архитектуры как профессиональной
деятельности. Усложненная, исполненная противоречий организованность
профессиональных действий приводит нередко к тому, что решение
задачи фактически уже содержится в нормативах и формулировке
задания задолго до того, как архитектор получит задание
на проектирование. Задача научно обоснованной перестройки
организованности «машины», её подстройки к задачам деятельности
таким образом, чтобы обеспечить гибкое решение как стандартных,
так и нестандартных задач, возникающих перед архитектурой,
выдвинулась сегодня в число базисных социально-функциональных
её оснований.
Установки на системность, открытость, дифференциацию, поддержанные
установкой на организованность, в совокупности образуют
собой выражение общих социальных потребностей в архитектуре,
преломленных через материал профессиональных задач архитектора.
Эти установки как осознанные социальные потребности в их
содержательной сложности создают интеллектуальный и этический
фундамент работе архитектора по формированию любых зданий,
сооружений и их комплексов — общее для каждой конкретной
задачи в ее неповторимой специфичности.
В нашу задачу не входит здесь анализ частных СФО применительно
к расслоению единой архитектурной деятельности по типам
объектов и типам задач воспроизводства экономики и культуры
общества, воспроизводства общественных отношений, воспроизводства
личности в условиях развитого социализма — это особый круг
проблем, требующий специального обсуждения. Поэтому в качестве
резюме нашего краткого очерка укажем несколько общих звеньев
проблемы СФО.
При специфике проявления в материале конкретной задачи
социально-функциональные основы формирования объектов архитектуры
являются наиболее общим основанием, уравнивающим все единичные
задачи в поле социальных функций. Установки, перечисленные
выше, являются органическими для социалистического общества
с начала его формирования — их реализация длительное время
сдерживалась экономическими причинами, объективным препятствием,
не менявшим, однако, суть скрытого за установками содержания,
но отодвигавшим его проявления в архитектурно-строительной
практике. Названные установки, в связи с этим, носят объективный
характер средства реализации закона социалистического расширенного
воспроизводства, мера их проявления носит конкретно-исторический
характер. Лишь в условиях развитого социализма СФО могут
реализоваться в практике архитектуры в полной мере и на
всю глубину содержания.
Хотя чисто экономические характеристики архитектурно-строительного
дела ещё длительное время будут сохранять роль регулирующего,
сдерживающего инструмента полной реализации СФО, эта роль
по мере развития экономики и культуры будет последовательно
сокращаться. Место экономических критериев как ведущих при
установлении норм в сферах жилья, обслуживания, производства
будет занимать комплекс социально-культурных критериев,
вбирающих в себя совокупность потребностей индивидов и групп,
коллективов и общества в целом. Решение новых задач уже
сейчас требует и будет всё больше требовать от архитектора
реализации СФО через освоение нового знания, через создание
новых образцов, новых программ деятельности а активном процессе
творчества.
|
