|
Когда в 2000 году, с перевесом в 2 процента голосов над спикером
Госдумы Селезневым, генерал Борис Громов стал губернатором Московской
области, никто не мог подумать, что как хозяин он вырастет в фигуру,
соразмерную Юрию Лужкову. Конечно, область с её семью миллионами
жителей — второй по численности субъект Федерации. Это единственный
фрагмент России, по плотности населения близкий к Европе.
Конечно, здесь дюжина наукоградов… Но в целом — в наследство Громову
достались мерзость и запустение. Повезло: 2000-й год был удачен
для старта. Однако область как субъект никому не была интересна
— так, Подмосковье.
Впрочем, не мешало обратить внимание на первые интервью губернатора.
Объясняя, как он будет работать с Лужковым, который стал поддерживать
его кандидатуру в последний момент, Громов говорил: "Москва
и Московская область должны иметь самый тесный контакт, конечно
в интересах каждая для себя: Москва — для себя, Московская
область — для себя". И ещё говорил: "Договоры
со столичными предприятиями и фирмами разобщают подмосковные регионы,
делают их "отдельно взятыми" придатками московской экономики".
В Москве проще — тут кроме губернатора никого нет, и договариваться
ему не с кем. В области лояльность экономически сильных районов
и городов следовало на что-то обменять. Громов твёрд. Сейчас мало
кто помнит, что в 94-м году генерал, бывший тогда замминистра
обороны, ушел сам, не будучи согласен с использованием армии
в решении внутриполитических вопросов. Тверд, но, как оказалось,
прагматичен и потому гибок.
И вот теперь есть как бы две Московских области. Одна — динамично
наращивает мускулатуру, по темпам роста обойдя столицу. Эта Московская
область фактически вывернула систему столичной торговли наизнанку.
Теперь МКАД — кольцевой торговый центр Москвы. Эта область форсирует
программу строительства новой кольцевой дороги вдоль трассы старой
"бетонки" и создаст на её пересечениях с радиальными
дорогами мощные перегрузочные центры. Эта Московия затягивает
где сотни миллионов, а где и миллиарды долларов инвестиций. Она
последовательно строит свою спортивную и туристическую программу
и так далее… список внушительный.
Но эта новая Московия, в которой есть все — даже молочные фермы,
где у коров в уши вшиты электронные чипы, а птицефабрики
изолированы от микробов как барокамеры космонавтов в Звездном
городке, сосуществует с другой Московской областью. В этой другой
Московии свалки, деликатно именуемые полигонами, прочно схвачены
мусорной мафией. В её городе Климовске на людей нападают бродячие
собаки. В её городе Домодедово на днях сгорел мансардный
этаж, принятый комиссией, которую назначил глава района Ковалевский,
без согласования с пожарной службой.
Когда-то 101 километр означал полосу оседлости для нежелательной
в Москве публики. Теперь — где-то от 70 километра начинается
пояс едва ли не идиллии. Зато по ближнему Подмосковью бушуют ватаги
— мелкие, но свирепые: что ни ночь, то пара трупов. Есть и эмансипация
— отъемом имущества заняты местные власти и строительный бизнес,
при поддержке суда и прокуратуры. И бандиты не остались без работы.
Застрелен глава Троицка Найдёнов. Труп главы Чеховского района
Недосеки обнаружен в сгоревшем автомобиле. 30 марта убит
мэр Дзержинского Доркин, служивший городу не за страх, а за совесть.
Во время митинга в Домодедове милиция пыталась арестовать
местного борца за справедливость. Толпа его не отдала. В
Балашихе истец по делу против трюков с формированием городского
округа жестоко избит неизвестными... Да и поджог остался орудием
прямого действия — один за другим загорались сараи и дома по Рублевскому
шоссе.
В подмосковных районах разыгран этюд, загодя лишивший посёлки и села права на самоуправление. Теперь уже городские прокуратуры
объясняют непонятливым, что "действующими
нормативно-правовыми актами не предусмотрена процедура публичного
обсуждения вопросов объединения".
А зачем? А затем, что теперь можно без труда обозначить удобные
для коммерческого развития территории как необходимые к изъятию
"для государственных нужд"
и выкурить людей из домов и с участков, которые они по наивности
привыкли считать своими. Не везде так, конечно. На границе
с Тверской областью, где земля никому не нужна, подобного не наблюдается.
Но если цена на землю пошла вверх, не извольте беспокоиться: всё
будет в лучшем виде — до того момента, когда очажки ненасильственных
акций протеста не сольются в протестную волну, которая может захлестнуть
всё. Тогда остается молиться об одном. Чтобы протест оставался
ненасильственным.
Не знать об этой второй Московии губернатор Громов не может.
Если же знает, но ничего не предпринимает, то, надо полагать,
так увлечен разрастанием Московии первой, что вторую отдал на
поток и разграбление.
|
