|
В маленьком Казимеже Дольном было чисто, ветрено и прохладно.
Смотреть польское телевидение было противно: обычный в наши дни
за рубежом набор рассуждений о том, что Красная армия, конечно,
немцев всё же разбила, но назвать это победой язык не поворачивается,
потому как... и т.д. В Польше до таких высот, как в прибалтийском
триплете (внутри которого других общих тем нет), антироссийский
пафос всё же не вздымался, но вполне красноречивые господа пыхтели
изрядно.
У меня к Польше персональное отношение. Я учился в Варшаве весь
пятый курс, был вовлечён в круг людей кинохроники, которые знали
все и всех. Читал книги, которых у нас не издавали, ходил в театр
на пьесы, которые у нас начали ставить лишь во времена перестройки.
Ходил на лекции, которые читали будущие деятели "Солидарности".
Объехал всю страну, и с очерка "Год
за Бугом", неожиданно напечатанном в альманахе "На суше и
на море", началась моя сочинительская работа.
После, до самого 81-го года, когда подписку у нас закрыли, кормился
еженедельниками "Политика" и "Культура" и книгами, которые за
копейки продавались на Тверской. Надышался слезоточивым газом
в Варшаве в марте 68-го и с трепетом там же вдыхал воздух угрозы
летом 81-го, за пару месяцев до танков Ярузельского. Потом зимой
умер мой близкий друг, социолог и консультант "Солидарности" Александр
Валлис.
В 95-м специально поехал в Зальцбург поездом, чтобы за три часа
пройтись по Варшаве, которая после Москвы показалась съежившейся
и скучной.
За десять лет город поновел и отчасти похорошел. Страна живет
вполне сносно, при 40 рублях за литр бензина почти все ездят на
маленьких, легких машинах — экономят. По дороге домой прочел кучу
журналов. Не очень умело, вполне по-нашему запутавшись в обязанностях
министерств и ведомств, осваивают солидные деньги от ЕС: на дороги,
водопровод и канализацию в регионах — 3 миллиарда евро; на развитие
человеческого капитала — полтора миллиарда, на рост конкурентоспособности
предприятий — 1,25; на развитие сельских районов — 1,19; на развитие
транспорта — 1,16; на субсидии крестьянам — 660 миллионов в одном
2004 году. В близком будущем ждут ещё 4,5 миллиарда евро на автострады,
железные дороги и охрану среды.
Что же их так волнует? Нет-нет, уж точно не унижение от протянутой
на Запад руки: и в мои студенческие годы посылки "од своих" из
Америки, стипендии и гранты были делом привычным, вполне нормальным.
Другое их волнует и даже бесит: по крайней мере с 1956-го по
1981-й Польша ощущала себя культурным мостом между Западом и Востоком,
осознавала себя миссионером, всеми правдами и неправдами осуществляя
культурную и, на грани допустимого, хозяйственную контрабанду
через железный занавес. К нам ехали тексты, картинки, пластинки,
шмотки, от нас ехали тексты (в Польше немедленно переводили все
заметное), картинки, кофе, электроприборы, фотоаппараты...
И вот уж скоро двадцать лет, как моста нет. За полной ненадобностью.
Нет моста, но жить без миссии польским соседям не позволяет историческая
память. Эта историческая память по преимуществу заполнена мартирологом
надежд, похороненных вместе с жертвами. Безумная лобовая атака
на немецкие позиции в Монте Кассино, предпринятая генералом Андерсом,
военного смысла не имела, результатов не дала, но дала ощущение
восстановленной чести. Варшавское восстание было безумной авантюрой,
опирающейся на убеждённость в том, что Красная армия будет проливать
кровь ещё и за то, чтобы в городе их встретили представители лондонского
правительства, — заподозрить Сталина в таком наивном благородстве
можно было только в состоянии крайнего возбуждения. Жаль, впрочем,
что наши учебники истории до сих пор повторяют вздор про невозможность
поддержки восставших — куда лучше честно сказать: да вы что, ребята,
в большой политике сентименты не в счет. Вольно ж вам было!
А теперь? А теперь украинцев, которых в мои студенческие годы
ненавидели с куда большей страстью, припоминая им и дивизию "Галиция",
и УПА, можно похлопать по плечу, видя в них младших партнеров
(ну-ну, поглядим). Теперь можно, оказывается, увидеть себя в роли
лидера лимитрофного фронта малых стран, которые поведут старых
натовских тяжеловесов в священный поход за торжество демократии
и т.п. против ужасных владык варваров, очень хороших душой.
Из всего этого можно сделать только три разумных вывода. Не кипятиться,
поскольку закомплексованность вчерашних хранителей моста питается
пустой резкостью реакций в России. Не допускать небрежности (ну
что бы в самом деле авторам речи Путина не вставить слова о польских
частях, которые вошли-таки вместе с нашими в Берлин) и убрать
вранье не из чужих учебников, что нам трудно сделать, а из своих,
которые, быть может, наши школьники и не читают, но за границей
читают очень тщательно.
|
