|
В Москве работает организация с загадочным названием:
«Академия городской среды». О её деятельности рассказывает президент
академии Вячеслав Глазычев.
Идея создания европейской академии городской среды была выдвинута
в 1989 году берлинскими экологами. Дело в том, что до сих пор,
несмотря на призывы объединить усилия, городскими проблемами все
занимаются врозь: архитекторы оказались в одном «лагере», экологи
— в другом, экономисты — в третьем, психологи — в четвёртом...
Вот и возникла идея собрать вместе тех, кто должен вести экологически
осмысленную реконструкцию городских кварталов. Это пытаются делать
во всём мире, наибольший опыт накопили немцы, англичане, голландцы,
шведы, американцы. Мы же занимались этим на уровне концептуальных
проектов, но на практическую реализацию шансов не было.
Сейчас свет в конце тоннеля забрезжил: появилось московское отделение
европейской академии. Оно экономически и организационно независимо
— это товарищество с ограниченной ответственностью, созданное
единомышленниками. Оформились Лондонское отделение и Берлинский
центр, который стремится создать единую сеть информации и обучения.
Имеется в виду обучение городских чиновников и политических деятелей,
заинтересованных в развитии города, правильному пониманию городской
среды, умению верно находить выход из тех сложных ситуаций, в
которых зачастую находятся не только наши, но и зарубежные города.
Главное, что отличает наш подход от распространенных форм, —
это опора на самоуправляемые территории. В англо-саксонских странах
они называются соседствами, у нас это муниципальный округ. Ещё
более мелкая единица городской среды, к работе с которой мы стремимся,
— квартал, группа жилых домов. Ведь мы, в отличие от традиционного
градостроительства, которое видит город с высоты птичьего полета
брусками домов на макете, должны увидеть его снизу, откуда и видят
его жители. Поэтому мы как бы «ползём» по этому макету между домами,
залезая в каждую подворотню, замечая каждую, извините, помойку.
Наша задача, во-первых, в том, чтобы проанализировать всё это
своим профессиональным взглядом, а во-вторых, увидеть всё так,
как это воспринимает реальный житель микрорайона.
В связи с этим нас интересуют все программы жизнедеятельности
человека. Например, программа порядка и безопасности. Ведь этим
занимается не только милиция. Или программа здоровья. Здоровье
— это опять-таки не только «лекарственная» проблема, но и организация
правильной вентиляции в домах, установление определённого теплового
режима, создание, наконец, служб медицинской помощи в жилом образовании.
Не менее важными мы считаем программы образования и культуры,
малого бизнеса и предпринимательства. Все эти программы являются
для нас отправными точками в работе с населением. А дальше уже
идут наши профессиональные знания — как, например, реконструировать
дома, чтобы улучшить микроклимат.
Академия — слово многозначное: это и высшее научное или художественное
учреждение, это и учебное заведение. Какое из этих значений ближе
применительно к Академии городской среды? Пожалуй, и то, и другое
в равной мере. Ведь чтобы обучать, надо обладать работоспособным
знанием. А его-то как раз в области наших проблем остро не хватает,
причём всюду — и у нас, и в Европе, и в Америке.
Поэтому первейшая наша задача — собрать банк идей, наработок,
примеров удачных решений, где бы они ни находились — у нас ли,
за рубежом.
С другой же стороны, мы — независимая организация, зарабатывающая
на жизнь только своим трудом, и в частности — обучением. Например,
мы провели первый опытный семинар для главных архитекторов, руководителей
санитарно-эпидемиологических служб, депутатских комиссий по экологическим
проблемам и прочих заинтересованных практиков из российских городов
— Костромы, Саратова, Ульяновска и других. За неделю мы преподали
этим специалистам интенсивный курс науки понимания того, как можно
и как нужно действовать в городской среде.
Другая форма обучения — это прямые проекты или проектные семинары.
Мы провели такой семинар в бывшем Октябрьском районе столицы для
весьма непростого участка: там находятся Черемушкинский рынок,
погибающий прудик, разрушающиеся хрущёвские пятиэтажки, сталинские
дома и кооперативные башни 70-х годов. Нам предстояло найти ту
плоскость, которая объединила бы эти совершенно разные в градостроительном
отношении миры. Эта непростая задача стала одновременно и экспериментальной,
и проектной, и обучающей. Обучающей и для тех, с кем мы работали,
и для нас самих. Это и понятно: ведь все ситуации здесь индивидуальны,
никто прежде их не рассматривал. И потому создание «библиотеки»
индивидуальных ситуаций — это тоже одна из важнейших задач, которую
мы поставили и перед собой, и перед нашими западными коллегами.
В наших планах — создание рабочего настольного энциклопедического
словаря городской экологии, который содержал бы не только объяснения,
но и образцовые решения по каждому спектру проблем. Выполнив это,
мы подтвердили бы свое право на гордое слово «академия». Сегодня
же, по большому счёту, это название нам «на вырост».
На конкретном примере, наверное, удастся лучше понять суть нашей
деятельности.
Думаю, впервые в отечественной практике мы наладили работу по
прямому договору с самоуправляемой территорией — в центре Москвы,
в районе Чистых прудов. У этого совета местного самоуправления
есть свой бюджет, сформированный частью из бюджета бывшего Бауманского
района, частью из спонсорских взносов. В составе совета — образованные
люди, многие из них — деловой ориентации. Они хотят остаться здесь
жить и работать, они хотят, чтобы этот район был реконструирован
в соответствии с их желаниями, потребностями.
Когда мы убедились, что партнер — совет самоуправления — действительно
заинтересован в нашем сотрудничестве, мы подготовили предварительный
договор и начали работать сами, не дожидаясь ни заключения окончательного
договора, ни перечисления денег. Нам нужно было профессионально
изучить территорию по специальным материалам и потом создать макетный
образ этого района. Параллельно идет работа с людьми — обстоятельные
интервью с членами совета, от которых мы получили много ценной
информации о деталях бытия на этой территории.
Но возникает естественное сомнение, поскольку совет самоуправления
— слишком малая доля от населения данного микрорайона. Словом,
как вовлечь в обсуждение более широкий контингент жителей? Разумеется,
обратная связь имеет в нашей работе первостепенное значение. Мы
несколько раз развешивали объявления не каждом подъезде и с их
помощью собирали жителей в актовом зале школы. Приходили именно
те, кто заинтересован в реконструкции своего микрорайона. Мы рассказывали,
показывали видеофильмы о проделанной нами работе. А чтобы люди
могли зримо себе все представить — выставляли в подходящем
помещении макет микрорайона. Именно так мы поступили, когда работали
в Октябрьском районе. В ящике с песком можно было двигать отлитые
из гипса дома, воткнуть заранее заготовленные флажки с обозначением,
где что должно быть. Около макета дежурили наши люди, которые
давали пояснения, отвечали на вопросы, записывали предложения...
И это отнюдь не напрасная трата сил — только при условии, что
значительная часть жителей данного района будет хорошо понимать,
что именно хотят сделать в их дворе, их квартале, эти люди готовы
будут пойти на какие-то неудобства и временные жертвы и не станут
крушить заборы, которые строители возвели, ничего никому из них
не сказав.
Штатная численность академии ничтожна: семеро учредителей, учёный
секретарь и постоянный помощник. Всех остальных привлекаем по
контрактам. На это особенно охотно идут студенты архитектурного
института. Не только потому, что хотят подработать. Главное —
хотят научиться понимать город, его среду. Вот сейчас студенты-пятикурсники
работают над макетом кварталов в Чистых прудах. Это огромный труд,
там одних зданий — 140. И ведь старые планы не годятся: что-то
снесли, что-то построили. Нужно узнать, сколько там арендаторов,
кто они, на каких условиях в этом районе находятся... Оказывается,
этот жилой мир, где проживает порядка десяти тысяч человек, чрезвычайно
сложен и многопланов.
Наша работа с территорией на Чистых прудах с формальной точки
зрения убыточна. Трудоёмкость никак не компенсируется теми суммами,
которые партнер способен нам заплатить. Тем не менее, мы на это
идем, ибо опыт, который здесь набираем, уникален и бесценен. И
непременно окупится впоследствии. А пока делаем ставку на деньги
заинтересованных спонсоров, а также покрываем расходы, находя
выгодные побочные работы и за счёт профессионализма и высокой
производительности быстро их выполняя. Часть средств даёт, как
я уже упоминал, заказчик, а также департамент мэра.
Об отношении к нам столичных властей можно судить по тому, что
мы получили ранг экспертного центра департамента мэра по вопросам
городской среды, и административно-правовой кабинет департамента
заключил с нами договор на разработку документации по развитию
самоуправляемой территории. Ведь без осмысления на правовом, нормативном,
документальном языке способов исчисления ренты, составления кадастров
на землю и прочего наладить всю эту деятельность невозможно. Без
этого самоуправляемая территория неизбежно превратится в игрушку
в руках какого-то вышестоящего начальства.
У меня часто спрашивают: что же является конечным продуктом нашей
работы — проект, рекомендации, методические указания? Ни то, ни
другое, ни третье.
Наш конечный продукт — программа. Она содержит заказ на тип проекта,
который в данном случае нужен, она вооружает заказчика знанием
«коридора возможностей», в пределах которого ему следует действовать,
пониманием того, к проектировщикам какого типа ему следует обратиться.
Если он такого проектировщика не найдёт, мы ему поможем и даже
сами выполним проект, привлекая соответствующих специалистов.
Иными словами, наша цель — это реалистическая программа развития
данной территории. Что значит реалистическая?
Вот пример. В не столь отдаленные времена была сделана документация
на капитальный ремонт десятков домов одного из микрорайонов. Но
в те времена никому и в голову не могла прийти мысль о возможности
развития в нашей стране предпринимательства. Поэтому в проекте
такая возможность не была учтена, и он оказался дезактуализирован.
Теперь надо сделать корректировки, позволяющие после реконструкции
зданий получить какие-то небольшие помещения, которые можно было
бы использовать для малого предпринимательства. Ведь, помимо всего
прочего, они принесут живые деньги, которые пойдут на развитие
данного городского образования.
Для нас очень важно найти свое место в существующей
цепочке взаимодействий между заказчиком, проектировщиком, строителем.
И мы его, думается, нашли. Как известно, сейчас у нас проектировщик
повсеместно пишет задание сам себе. Это в корне неверно, такого
в развитых странах нет и быть не может. Но ведь и клиент нигде
в мире не умеет писать проектные задания. Поэтому нужен посредник,
который, войдя в интересы заказчика, понимая и отстаивая их, смог
бы выразить их на языке, однозначно понятном будущему проектировщику.
Роль такого посредника мы и хотели бы играть.
За девяносто второй год мы успели разработать программы социально-экологического
развития четырёх малых городов — трёх в России и одного в
Крыму. Два — за счёт целевого финансирования Министерства
культуры, два — по прямому заказу с мест. Во всех случаях
— в тесном взаимодействии с творческими группами горожан,
в соавторстве с ними. Хотя мы и опирались на единый подход, когда
культура города трактуется в широчайшем смысле как форма со-бытия
и форма со-деятельности горожан, каждый город оказал на наши методики
столь сильное "возмущающее" воздействие, что программы
отличаются одна от другой весьма существенно.
Мышкин,
что в Ярославской области, стал для нас уроком трактовки города
как полной системы человеческого бытия. Мы убедили горожан во
вторичности туризма, зато выявили ресурсы развития инфраструктуры
отдыха для жителей российского Центра, лишившихся привычных мест
летнего отдыха в Прибалтике и на Юге. Показали, как интеллектуальное
богатство, накопленное в ходе создания и развития народного музея
может послужить формированию единой системы надомного ремесленного
производства в городе и селах района — с целью обеспечения
дополнительного заработка и усиления связности всей районной интеллигенции.
Мы показали, как создание малого акционерного общества, объединяющего
библиотеку, типографию и книжный магазин, может развернуть выполнение
заказов на малотиражную литературу и создание малых "приютов"
для художников, музыкантов, литераторов, лишившихся домов творчества
за рубежами России. Показали, как выглядит "каталог"
характерных деталей местного архитектурного стиля и как вести
реконструкцию малоэтажной застройки и начало программы благоустройства
городского центра с применением труда школьников и учащихся технического
лицея.
Наконец, мы представили на суд горожан совершенно конкретные
предложения относительно городского Устава, составления кадастра
городских земель, создания Ассоциации развития и Фермерского банка,
выбора программ для развития местной перерабатывающей промышленности
и производства строительных материалов.
Примерно то же делалось и в Орджоникидзе
(Республика Крым), где мы, однако сосредоточили внимание на единстве
поселка и всей его округи, создав программу в противовес Генеральному
плану, разработанному по схеме фабричного поселка.
Мы показали, как можно вести развитие курортного комплекса в
две очереди. Первая — создание холдинговой компании с внешним
инвестором для строительства всесезонного курортного центра на
свободной площадке, в расчете на скромного отечественного курортника.
Вторая — после закрытия завода на перешейке полуострова —
постепенное преобразование его промышленной застройки в пансионат,
а затем в курорт второго или первого международного класса. Продемонстрировали
возможность постепенно заместить разрушающуюся жилую застройки
новой, также малоэтажной, с тем что первые этажи являют собой
"рассредоточенный отель", дающий работу и доход жителям...
В древней Старице (Тверская область) мы сосредоточили внимание
на историческом ядре города с целью создания заметного перепада
качества в рыхлой городской среде и побуждения дальнейшего возрождения.
На создании Дома ремесел и возрождении добычи и обработки замечательного
белого камня для нужд прежде всего реконструкции старогородского
ядра и поставки в Россию реставрационного материала. На формировании
единого культурного комплекса города, который небюрократическим
способом объединит учреждения образования и культуры. Предложили
рискнуть программой организации международной бьеннале ландшафтной
скульптуры на базе местного белого камня, что должно покончить
с комплексом провинциальности горожан и заложить основу развития
туризма.
Наконец в ровеснике Москвы, Дмитрове
мы разработали программу формирования Историко-культурного центра
в опоре на богатства, накопленные музеем, с резким расширением
его функций — за счёт включения в состав Центра музеев-клубов,
способных стать центрами общения различных групп местной интеллигенции,
за счёт развертывания краеведческого (включая в него Экостанцию)
и этнографического отделов музея на территории Городища с устроением
парка-карты Дмитровской земли в масштабе 1/1000, создаваемой школами
всего района в качестве соборного образа уникальной исторической
территории. Наконец, за счёт обеспечения внебюджетного финансирования
Историко-культурного Центра через передачу земли городского ядра
а также ряда исторических памятников и наиболее драгоценных ландшафтов
района в его полное хозяйственное ведение.
Важно идеи такого рода доводить всегда до конца: концепция кадастра
городских земель, Устава Историко-культурного Центра и Положения
о нем, устроения Фонда культурных инициатив при Историко-культурном
Центре. Это мы стараемся делать всегда.
Почти два года удержали кораблик на волнах гиперинфляции —
даст Бог, удержимся на курсе и дальше.
|
