|
О проблемах и путях реализации утвержденной правительством Концепции
модернизации российского образования на период до 2010 года, взаимодействии
школы (в самом широком смысле этого слова), властных и производственно-экономических
структур корреспондент "РВ" беседует с Вячеславом Глазычевым
— профессором Московского архитектурного института и Высшей школы
экономики, советником полпреда президента РФ в Приволжском федеральном
округе.
— Вячеслав Леонидович,
в последнее время в печати все чаще звучит тревожная мысль о слабой управляемости
процессом подготовки специалистов с высшим образованием, их "перепроизводстве".
Что вы думаете по этому поводу? Глазычев В.Л.: Действительно,
это большая проблема — политическая, социально-экономическая и психологическая.
В последние 3-4 года фиксируется колоссальный рывок молодёжи к получению высшего
образования. На практике это означает, что начиная с 2003 года мы ежегодно будем
получать тысячи и тысячи молодых людей, выпускников вузов, искренне уверовавших
в то, что только высшее образование открывает путь к карьере и благополучию. Кроме
того, на 2004-2005 годы (при общем спаде рождаемости) придётся всплеск численности
именно этой возрастной группы. Если к тому времени не удастся создать достаточного
количества рабочих мест, хотя бы номинально требующих высшей квалификации, получим
гигантское социальное разочарование. В какие формы социального экстремизма это
выльется — сейчас сказать трудно. Угроза ещё и в том, что даже 2-3 года условного
"переизбытка" способны вызвать резкое сокращение стремления молодёжи
к получению качественного высшего образования. А это может сломать любые долгосрочные
государственные программы, в том числе и в сфере модернизации образования. —
Существуют ли пути выхода из этой непростой ситуации? Глазычев
В.Л.: Безусловно. Например, есть потенциально очень большой рынок труда
на уровне муниципалитетов, где крайне необходимы специалисты высшей квалификации.
Но для этого нужно взаимоувязать решение, как минимум, трёх проблем — развитие
местного самоуправления, реформа жилищно-коммунального хозяйства и модернизация
образования. Пока этого, к сожалению, не делается. Разумеется, работать в нынешние
ЖЭКи и РЭУ на существующую сейчас нищенскую зарплату молодые специалисты в массе
своей не пойдут. Но это означает только то, что коренные изменения в ЖКХ, призванном
обеспечивать комфортную жизнь десятков миллионов людей, уже в ближайшие годы должны
стать реальностью. — В последние годы вы активно занимались региональными
проблемами, социально-экономическим развитием малых городов, сельских районов.
Что может дать здесь реформа российского образования? Глазычев
В.Л.: В российской "глубинке" техникумы зачастую становятся
и интеллектуальными и производственными центрами. Когда большая часть промышленности
и сельского хозяйства "лежит", как раз техникум оказывается одной из
немногих жизнеспособных структур, объединяющей вокруг себя все мыслящее. Он способен
быть не только базой подготовки востребованных местным рынком труда специалистов,
но и прибыльной производственной структурой. Я видел это, например, в Ичалковском
районе Мордовии. В райцентре, даже не являющемся городом, его техникумы стали
более мощными двигателями экономической реформы, чем местные предприятия. Исследования,
проведенные более чем в 100 малых городах Приволжского федерального округа, говорят
о том, что реальный экономический рывок в ближайшем будущем возможен в агропромышленном
комплексе. Его могут обеспечить только крупные агрохолдинги. Именно они
втягивают в свою орбиту квалифицированных специалистов, которых готовят техникумы.
Мы не теряем кадры, и это само по себе ценнейшая вещь. Главное — не мешать техникумам
зарабатывать деньги, необходимые им для саморазвития. — Проблема
привлечения дополнительных средств актуальна и для вузов, многие из которых в
минувшее десятилетие только благодаря этому и смогли выжить... Глазычев
В.Л.: Я знакомился с работой Оренбургского госуниверситета, сумевшего
не только выжить, но собрать у себя добротный профессорско-преподавательский коллектив.
За счёт чего он живет? Будучи учреждением государственным, он вполне в духе рыночной
экономики участвует в формировании мощного производственного холдинга. Сам университет
является учредителем ряда коммерческих предприятий, производящих самую разнообразную
продукцию — от хлеба до полипропиленовых труб. На мой взгляд, это очень ценно.
Не только потому, что это экономическая палочка-выручалочка. Выстраивание университетом
практического звена создаёт чрезвычайно мощную систему дополнительного образования,
реального производственного опыта — и для преподавателей и для студентов, которые
со всем этим ежедневно соприкасаются. — Гораздо сложнее, видимо,
будет обстоять дело с дополнительной экономической поддержкой общеобразовательной
школы. Известно, что Концепцией предусматривается закрепление правового статуса
попечительских советов. Что они могут дать для развития российской школы? Глазычев
В.Л.: Ясно, что в рамках только государственного финансирования ничего,
кроме абсолютно необходимого минимума образовательных услуг, мы получить пока
не сможем. Слишком велик ещё разрыв между потребностями общества и бюджетными
возможностями. Мы не в состоянии обеспечить всех блестящим образованием, например,
в лицеях. Поэтому не случайно вопрос школьного финансирования замыкается на необходимости
создания попечительских советов. Но они будут дееспособными только в том случае,
если получат право реально влиять на формирование программ обучения, обустройство
и управление школами. Предполагается, что государство должно сознательно отказываться
от диктата, давая право частичного контроля самим попечительским советам, которые
во всём мире, если дают деньги, то имеют право голоса, к которому нельзя не прислушиваться. —
Но в чем может заключаться заинтересованность попечителей, в частности представителей
бизнеса?
Глазычев В.Л.: Поясню на примере. В рамках поисковых
работ я недавно проводил проектный семинар в городе Омутнинске
Кировской области. Это 200 км от Вятки — леса, лагеря, дороги
дальше нет. Так вот, пока было довольно примитивное производство
(лесозаготовки), никому и в голову не приходило думать всерьёзо квалификации рабочей силы. Но когда по соседству начало вставать
на ноги довольно крепкое биотехнологическое производство, эта
проблема немедленно возникла. Потребовались люди, которые могут
работать не только топорами. Поэтому гендирекция этого предприятия
стала тратить довольно большие деньги, включая стипендии для одарённых
ребят, которые учатся в московской Гнесинке. Бизнесу стал нужен
общий подъём образовательного ценза местного населения. Без этого
просто невозможно развивать технологически сложное производство.
—
А какой может быть интерес бизнеса в попечительстве в больших городах, где нет
такой прямой взаимосвязи между качеством знаний выпускников многочисленных школ
и благополучием конкретной компании? Глазычев В.Л.: Что
касается крупных городов, то здесь многое будет зависеть от общего экономического
климата. Если ежегодный рост российской экономики сохранится на уровне 3, 5-4%
и при этом проявит себя демографический спад, то борьба за квалифицированную рабочую
силу обострится и в крупных городах. Впрочем, она уже и сейчас идёт . Например,
когда начинается восстановление какого-либо крупного производства, сразу же обнаруживается,
что прежнего персонала давно уже нет — многие занялись другими делами, кто-то
уехал... Конечно, трудно рассчитывать на то, что осознание неразрывной связи между
общим уровнем образованности и успехом конкретного коммерческого предприятия произойдет
автоматически. Нужна система мер, в том числе и активная разъяснительная работа,
особенно через СМИ. — В последнее время остро стоит вопрос об ориентации
нашей системы образования на реальные запросы рынка труда. Что делает сейчас и
что могла бы делать "высшая" школа для решения этой проблемы? Глазычев
В.Л.: Похоже, мы сталкиваемся с опасностью "перетаскивания"
в XXI столетие странного представления о профессиях и специальностях. Исторически
сложились две основные модели высшего образования — университетская и модель узко
специализированной подготовки, выраставшая из ремесленной мастерской. Сегодня
во всём мире от специалистов требуется большая гибкость в смене умений, способность
к обучению новым умениям. А в условиях России, где происходит довольно резкая
смена экономических и социальных условий, требования к такого рода гибкости возрастают
на порядок. Все чаще мы сталкиваемся с исчезновением (и возникновением) не только
предприятий, но даже целых подотраслей. Отсюда вывод, помимо прочего, нам необходима
и "крупносекторная" подготовка специалистов, условно говоря, следующих
основных ориентаций: преимущественно гуманитарной, гуманитарно-менеджеральной,
менеджерально-технической и преимущественно технической. Но пока такого рода крупные
членения никак не накладываются на сложившуюся ещё в госплановскую эпоху схему
специализации вузов. — Где, на ваш взгляд, основные "слабые
места" в системе подготовки специалистов с высшим образованием, многие из
которых в будущем станут руководителями, влияющими на экономическое и социальное
развитие России? Глазычев В.Л.: При подготовке специалистов
нужно учитывать не только нынешнюю, но и завтрашнюю реальность: где будет гораздо
большая подвижность рынка рабочих мест и высокая степень рисковости в бизнесе.
Поэтому, на мой взгляд, подготовка к этому должна выходить на первый план. Кроме
того, требует большего внимания развитие у каждого специалиста творческих начал,
способности к нестандартному мышлению. Например, в Высшей
школе экономики людей готовят по специальностям менеджер широкого профиля,
экономист и т.д. Я занимаюсь со студентами предметом, который условно называется
"Проектное воображение".
При этом обнаруживается, что некоторые люди, которые хотели бы считать себя менеджерами,
напрочь лишены этого самого воображения. А за этим стоит неумение видеть управленческую
задачу в её более широком социально-культурном контексте. Предпринимательский
подвиг Форда объясняется его колоссальным проектным воображением: он преодолел
сопротивление окружения и настоял на необходимости реализации своей идеи — нетехнической,
а социо-технической. Это идея производства не просто дешевого автомобиля (как
это часто ошибочно понимают), а оптимального по соотношению "цена — качество"
для тогда ещё только потенциальных массовых покупателей этой продукции — фермеров,
рабочих и низшего среднего класса. Воображение — вот что создало империю Форда... —
Как известно, важными звеньями модернизации образования должны стать Единый государственный
экзамен (ЕГЭ) и неразрывно связанная с ним новая система финансирования вузов
через Государственные именные финансовые обязательства (ГИФО). Как вы оцениваете
перспективы этих нововведений? Глазычев В.Л.: Разумеется,
эта система может стать гораздо более рациональной, эффективной и социально справедливой
по сравнению с нынешней. Однако здесь есть свои проблемы. Дело в том, что у большинства
наших граждан существует глубочайшее недоверие (причём оправданное реальным опытом)
к любой "отчужденной" деятельности, какой им и видятся ЕГЭ — ГИФО. У
нас почти нет положительного опыта "заочного", через почту или Интернет,
общения с властью. Зато есть богатый отрицательный — написал, а ответа нет или
получил отписку. Поэтому вполне понятным и прогнозируемым будет сопротивление
этим новшествам на чисто психологическом уровне. Кроме того, неизбежно выявление
действительной картины качества образования, получаемого в массовой средней школе.
Пока оценки выставляются местными преподавателями, картина гораздо более благостная,
нежели та, которую должен открыть Единый госэкзамен. Мы можем обнаружить вдруг
целые школы, не способные подняться выше очень низкого балла. Этого, разумеется,
очень опасаются и сами такие школы, и начальники, стоящие над этими школами. Если
честно проводимый ЕГЭ выявит настоящую картину, это для многих будет шоком и вызовет
невероятной силы протестную волну. К этому надо быть готовыми. Но когда-то необходимо
кончить с самообманом, с игрой в "пристойные показатели", которая, в
конце концов, вредна всем — и гражданам, и обществу в целом, и государству. От
нее проигрывают все, кроме части чиновников и коррупционеров, паразитирующих на
комфортной для них образовательной "ниве". |
