Реконструкция московскими властями здания Военторга

Бычкова О.:

Глазычев В.Л.: Добрый день!

Бычкова О.: Итак, как вы думаете, новый Военторг будет лучше или хуже старого?

Глазычев В.Л.: Хотелось бы, чтобы было лучше, хотя верится с трудом, потому что стилистика новейших зданий в Москве, в основном, не радует. В переулках есть замечательные вещи, а на трассах, где начальство ездит, как-то все не очень получается. Но главное, Военторг будет другим. И мы в любом случае потеряем один из очень редких образцов московского модерна. Жалко.

Бычкова О.: Как относиться к таким способам реконструкции, когда разрушается здание, и на его месте строится такое же, только гораздо лучше? Военторг, гостиница "Москва", "Интурист" гостиницу тоже разрушили, но последнюю, может быть, не так жалко, но, тем не менее, в одном ряду.

Глазычев В.Л.: Это всё-таки очень разные ряды, потому что рано или поздно здания надо ломать, как правило. Это огорчительно, но приходится. Честно говоря, тогда уже гораздо лучше, когда на их место делается крепкое новое. Имитации редко получаются хорошо.

Бычкова О.: Т.е. нужно, вы считаете, совершенно другое строить?

Глазычев В.Л.: "Москва" — да, любопытное здание, да, памятник эпохи, но опять-таки, либо мы не трогаем Военторг, либо, если ломаем Военторг, то почему оставляем "Москву"? Логики в этом не просматривается. А то, что начинку там менять, конечно, необходимо, чтобы это был современный отель, несомненно. С "Интуристом", который вы назвали, дело обстояло совсем по-другому. Здание уродливое, никто его любил, но оно очень неплохо работало на городскую казну и обеспечивало средний комфорт массе приезжающих. Мы работали четыре года назад, во время выборов — я тогда баллотировался на пост вице-мэра от СПС, руководил работой независимых экспертов.

Бычкова О.: В команде с Сергеем Кириенко.

Глазычев В.Л.: Да, и мы тогда получали множество анонимных писем от сотрудников "Интуриста" с экономическими выкладками, что ещё 10 лет он мог бы давать очень неплохой доход. Деньги, нужные для других реконструкций, т.е. я за то, что «Интурист» заменят, несомненно «за», но с этим можно было и не спешить.

Бычкова О.: Но всё-таки были действительно технические резоны, архитектурные резоны, какие-то ещё профессиональные для того, чтобы сделать с Военторгом то, что сделали сейчас? Я проходила по Воздвиженке буквально вчера, там руины стоят.

Глазычев В.Л.: И я проходил, но свечку при процессе не держал. Главное в том, что это, как всегда, все было тайной, великой и ужасной. Сегодня — я очень люблю Александра Кузьмина, он замечательный профи — но он в дурацком положении, потому что проект должен был быть рассмотрен экспертным общественно-консультативным советом где-нибудь полгода назад, до начала процесса разрушения. Здесь же все происходит задним числом. Увы, большая часть работ в Москве, проектная, в том числе и работа института генерального плана, ведётся как оправдание задним числом решений, уже принятых администрацией.

Бычкова О.: Можно было сделать по-другому, считает Вячеслав Глазычев, профессор МАрхИ, президент института города. Мы продолжим беседу через минуту после краткого выпуска новостей.

НОВОСТИ

Бычкова О.: Итак, мы продолжаем наш разговор с Вячеславом Глазычевым, профессором МАрхИ, президентом межрегионального общественного фонда "Институт города". Мы говорили только что о реконструкции, другие называют это словом снос, здания Военторга на Воздвиженке, то, что происходит с гостиницей "Москва", уже произошло с гостиницей "Интурист". Вопрос от Анны — почему модернизируются здания, которые имеют историческую ценность, кроме того, строятся казино и рестораны, но город совершенно безразличен к пятиэтажкам и спальным районам, не прислушивается к мнению общественности? С пятиэтажками, это отдельная история, на самом деле, там есть программа их реконструкции и отселения. Но насчет спальных районов и мнения общественности, т.е. эти спальные районы, они противопоставляются крупным проектам в центре.

Глазычев В.Л.: Конечно, не город строит казино, тут уж всё-таки давайте соблюдать честность, это строят в огромном количестве частные инвесторы, которым это почему-то выгодно. Другой вопрос, что город что-то больно много их разрешил строить. Дело в другом: сама структура управления в Москве сверхконцентрированная. 10 млн. жителей — это государство, хорошее европейское государство. Когда все вопросы решаются наверху, создаётся понятный эффект: эффектные большие проекты — да, а лифты, которые застревают и горят — неинтересно. Обмен электропроводки в домах, который надо было начать давным-давно, который грозит пожарами каждый день все больше и больше, — это неэффектно, это неинтересно. Это вообще нельзя решать на городском уровне.

Бычкова О.: Это неинтересно или это нельзя решать на городском уровне, а у других не доходят руки, как решается?

Глазычев В.Л.: И то, и другое. Неинтересно, потому что установка на Москву внешнюю, на Москву эффектную — кстати хорошая установка — просто задавила другие задачи, вроде транспортных. А невозможно — это структурно невозможно, поскольку это надо решать на уровне местного управления, местного самоуправления, а её в Москве как не было, так и нет. И не будет. Если взять устав г. Москвы в его последней редакции, когда городская дума не может наложить вето на решение градоначальника, изменений устава ожидать не приходится. Это главное. Решения такого рода делаются хорошо на уровне тротуара, там, где живут люди. Их нельзя решить на Тверской или на Новом Арбате.

Бычкова О.: Очень много говорят в последнее время об укрупнении городских структур управления, о том, что количество единиц этого управления становится больше, таким образом, они покрывают больше территории и не настолько эффективно.

Глазычев В.Л.: Это что-то не совсем точное. На самом деле, у нас очень стройная система, при которой чиновники префектур и тем более районных администраций, которые сейчас выращиваются рядом с избираемыми районными управами, неподконтрольны для обывателей, — достаточно полная система. Другой вопрос, что она не настроена на то, чтобы иметь взаимодействие с жителями и их нуждами. Низовые системы не имеют бюджета. А раз не имеют бюджета, кто же будет лифт чинить?

Бычкова О.: Вы сказали о транспортной системе, о том, возможно ли решить проблему транспортную в Москве, это вопрос, который всех, безусловно, занимает, но ведь делается много, строится много дорог, строятся новые развязки, третье кольцо.

Глазычев В.Л.: Делается много, и было бы глупо это не замечать. Но ещё 4 года назад мы утверждали в своей программе "Московская альтернатива", что завершение третьего кольца прежде подготовки так называемых гостевых многоэтажных стоянок в центре означает, что ещё увеличится напор на центр, что сечение улиц и переулков работает на одну треть. С этим стало только хуже. Это мы и видим, потому что машина слева, машина справа, и надо протискиваться. Это трудно, это во всём мире трудно. Но задачу такую не решишь тем, что вдруг с бухты-барахты будет предложено: а давайте-ка теперь сделаем гостевые перехватывающие стоянки где-то далеко. Давайте сначала организуем движение тысяч недорогих такси и маршрутных такси по центру, давайте сначала реконструируем метрополитен, чтобы им можно было пользоваться, а не так, как сейчас — утром войти нельзя на многие станции. После этого можно делать реконструкцию в самом центре. Есть огромное новое, коммерческое строительство в когда-то новых районах. Я хорошо знаю юго-запад, я живу рядом с метро Юго-Западная. В этом году добавляется 7-8 тыс. новых квартир. Это 10-12 тыс. автомобилей — там небедные люди селятся. А вся система поперечных проездов, пересекающих проспект Вернадского и Ленинский, — она та же. Потоки машин не могут вместиться в поперечные проезды, т.е. сначала должна быть структура изменения карты улиц, а уж потом новое коммерческое строительство. Но сделано с точностью до наоборот. Так ещё де Кюстин писал: «в России все начинается с исполнения, Москва здесь впереди всех».

Бычкова О.: Тему жилья наши слушатели продолжают. Маргарита меня упрекает, что с лёгкостью отмахнулась от пятиэтажек, Маргарита с 82 года стоит в очереди, 29 кв. м, 7 человек, её конечно не интересуют гостиницы, её интересует, где она должна жить. Я не отмахнулась, Маргарита, просто я знаю, что есть такой план реконструкции пятиэтажек, он всё-таки осуществляется, может быть, медленно, согласна. Но ведь непонятно тоже с жильём, с одной стороны, строят очень много, с другой стороны, цены не снижаются. Маргарита с 82 года не может решить свою, действительно тяжелую проблему, 29 метров на 7 человек.

Глазычев В.Л.: Отчаянно это тяжелый вопрос. Здесь опасно быть Скороспелкиным. Действительно, программа перестройки и реконструкции, отчасти сноса пятиэтажек решается и довольно интересно. Хотя только сейчас в очередной раз было сказано: давайте всё-таки это делать из городского бюджета, а не навешивать стоимость реконструкции пятиэтажек на инвесторов. В результате цены в Москве в два раза выше, чем в Петербурге, не говоря о других городах, где строительство естественно дешевле. Наш город имел возможность и имеет возможность выстраивать жилищную политику, предъявляя на рынок более дешевое жильё . Тем более, что огромное число бывших московских строительных организаций фактически принадлежат московскому правительству, хотя они все ООО и т.д. Это вопрос серьёзный. А главное — непрозрачность процесса. Я не знаю, сколько реально получили очередники. Нам все время говорят — много. Я не знаю, какие средства на это израсходованы из бюджета и не из бюджета, этого не знает и городская дума. Непрозрачность московского бюджета, в отличие от ряда городов страны, малых городов в том числе, является здесь самым тёмным, самым непонятным пятном. Поэтому повторяю, реконструкция столь огромного массива жилья — это гигантская проблема, в день, в час её не решить. Но Москва, московские строители, инвесторы настроены только на дорогое жильё, и до 40% его покупают немосквичи, не для того, чтобы в этом жить сейчас, а на старость, для детей, как инвестицию — это по суждению риэлторов. Я точно не знаю, данных нет. Вся картина непрозрачна. Мы знаем только, что есть 4 с хвостиком миллиона кв. м, по официальному заявлению властей города.

Бычкова О.: Возможно, покупка жилья не для того, чтобы в нем немедленно жить, а для детей, как инвестиции, что-то ещё, это вполне законный, резонный и понятный с житейской точки зрения способ вложения денег. Может быть, не это является проблемой?

Глазычев В.Л.: Это должно быть, это нормально. Но предложение массива муниципального жилья, социального жилья очень мало и по невероятно завышенной цене. Вот что существенно.

Бычкова О.: Вы сказали о том, что, по вашему представлению, 10-миллионный город, который похож, действительно, на целое европейское государство, причём даже не очень маленькое, управляется слишком просто. Как это должно быть и откуда должна идти инициатива, ведь известно, что одна из проблем — это отсутствие инициатив местного самоуправления? Люди не организуются.

Глазычев В.Л.: Видите ли, люди не будут организовываться, пока они считают, что это бесполезно. Выборы районных собраний это замечательно показали, кое-где они просто не состоялись, люди так и не пришли. Человек неглуп, и он знает, что если районная управа, на самом деле, ничем не распоряжается, ничего не решает, то взаимодействие с ней считает задачей только очень наивный человек. Поэтому для того, чтобы задействовать людей, спустите бюджет на уровень малых районов, на уровень крупных микрорайонов. Конечно, сохраняя бюджет городской инфраструктуры. Наши оппоненты нас упрекали четыре года назад, что якобы мы хотим развалить город. Но это смешно: и метро, и инженерные сети едины. Но управление жильём, территорией, помойками, наконец — это низовой уровень сообщества. Будет бюджет — будет и участие людей. Не будет бюджета — москвичи народ дошлый, так просто временем не бросаются.

Бычкова О.: Кто должен начать этот процесс, по-вашему?

Глазычев В.Л.: В России, к сожалению, все процессы начинаются только сверху. Поскольку Москва, на самом деле, не город, а субъект федерации, а Юрий Михайлович Лужков — не мэр, а губернатор по функциям, то вопрос городского управления остается в действительности нерешённым.

Бычкова О.: Возвращаясь к теме старых зданий, Николай спрашивает — каких последствий вы ожидаете от передачи памятников архитектуры, особенно малоэтажных, в центрах больших городов в частные руки? Как вам кажется, долго ли они простоят?

Глазычев В.Л.: К счастью, на этот вопрос есть практический ответ. В Петербурге в этом отношении продвинулись давно. Был принят очень достойный городской закон, который разделил здание и памятник, потому что есть здания, в которых памятниками являются только камин, дверь, дверная ручка и лепнина, уцелевшая в одной из комнат. А в остальном можно производить изменения. Если, конечно, не делать макеты старинных зданий. Главное здесь — контроль за исполнением закона и, если контроль налажен нормально, то, как и во всём мире, единственный способ спасти 90% памятников — передать их в собственность. Государство с этим не справится.

Бычкова О.: Наш слушатель Алексей считает, что архитекторы отказываются признать, что в Москве нет архитектурной среды.

Глазычев В.Л.: Не бывает так, чтобы архитектурной среды не было. Мы в ней живем. Наверное, он имеет в виду то, что с его точки зрения она недостаточно привлекательна.

Бычкова О.: Я бы имела в виду, например, что берется старый особняк, в нем делается евроремонт, сверху он красится в какой-нибудь стандартный розовый цвет, что-то пропадает.

Глазычев В.Л.: Я отвечу вам хорошим примером. Есть пешеходная улица в Саратове, и есть пешеходный Арбат, может быть, будет ещё что-то. Саратовская улица, в которую вложено совсем немного денег, но она выстроена так, что в ней есть место для человека с разной толщиной кошелька: от студента до посетителя солидного бутика. К сожалению, московская конструкция, в основном, настроена только на верхний горизонт потребления. И, наверное, это имеется в виду: очень многие районы мертвые, когда замирает дневная деятельность. В бутики не так много народу ходит. И получается, как в Казани — там также пешеходная улица: или бутик, или довольно плюгавая пивнушка. Все промежуточные слои выброшены.

Бычкова О.: Я благодарю нашего гостя, Вячеслав Глазычев, президент межрегионального общественного фонда "Институт города", был в нашем эфире.