Певец во стане русской бюрократии

Из слово берущих и слово дающих абсолютное большинство категорически не желает отличать власть от управления, управление от администрирования, администрирование от менеджмента. Без различения же понимание возможно единственно в форме мистического наития, по поводу которого, не будучи специалистом, смиренно умолкаю. Однако же подозреваю, что наитие есть дар сокровенный и потому скорее редкий — на всех участников массовой полемики его не хватит.

Должен покаяться. Пока я имел возможность удовлетворять любознательность на казённый кошт, было удобно считать, что это не возможность, а вынужденность. Вот если бы на месте гнусных чинуш были окружающие меня умные люди, тогда... Следовательно, и я был в хоре, согласно бурчавшем на проклятую бюрократию, в общем-то крайне туманно представляя себе, что такое задачи, веригами висящие на её ссутуленной фигуре.

Уже по причине возрастом фундированной солидности оказавшись в сугубо экспертной позиции, я получил шанс окунуться в драму управления и обеспечивающих его исследовательских и проектных действий, что высветило картину бытия с совершенно особенной стороны. Вроде бы всякому вменяемому человеку понятно, что по тысяче и одной причине, добрая половина которых восходит ещё ко времени выбора, осуществленного князем Владимиром, сделать ничего нельзя, но ничего не делать тоже нельзя. С одной стороны, понятно: все, что происходит, в конечном счёте идёт своим чередом, в собственном своем темпе, ускорить который реально невозможно. С другой же стороны, и то понятно, что если не пытаться подстегивать, как кубарь, натурально ползучий темп перемен, то и этот, собственный темп эпохи отнюдь не сохранится, но непременно замедлится ещё .

При сколько-нибудь беспристрастном взгляде в технологическую сущность вещей становится очевидным, что качество бюрократа примерно одинаково во всём мире, тогда как качество решений является результирующей непременного столкновения между бюрократической логикой, с одной стороны, и альтернативной логикой сообществ людей, воля лидеров которых находит поддержку в независимом экспертном знании, — с другой. При ещё более внимательном вглядывании выходит на явь редко обсуждаемое усложнение картины: есть третья сила — профессиональные сообщества, организационно оформленные жёстко (адвокаты, нотариусы), полужёстко (союзы и ассоциации), или весьма расплывчатые, вроде отечественной профессуры, но от этого ещё более мощные. Так уж случилось, что в 90-е годы иного, чем вышло, быть не могло. А вышло то, что неформальное сообщество экономистов-книжников новой волны оказалось в управленческой позиции, что никак не назовёшь счастливым сплавом субстанций, поскольку переход из экспертной позиции в управленческую, тем более закрепленную властными полномочиями, чреват тем, что управленец склонен считать достаточными собственные компетенции. Только не следует думать, будто экономисты-книжники старой формации были бы в той же позиции лучше — хуже были бы, вне всякого сомнения: достаточно вчитаться в то, что они пишут, будь то академик Львов или его аспирант Глазьев, чтобы в этом убедиться.

Иного быть не могло, и перед нами то, что есть. И я все больше прозреваю, что наличие некой последовательности в действиях господина Грефа и его команды, как бы её ни критиковать (включая критику справедливую), много лучше прекраснодушных импровизаций, в которые критики готовы ввергнуть страну.

Ситуация с реформой высшей школы, обмусоленная со всех сторон, была бы отличным примером, тем более что последние сопоставления школьников по схеме PISA не смахнешь — умение решать задачи из учебника не обучает ничему, кроме решения задач из учебника. Но поскольку по этой теме я вывесил обширный доклад на всеобщее обозрение, вогнать его суть в несколько абзацев ещё не в состоянии, дистанции не хватает. Предпочту воспользоваться сюжетом ЖКХ, вся тяжесть которого ещё только грозит надавить на плечи отечества.

В отличие от разговора о стиральных машинах или порошках, где общество потребителей стало реальной экспертной силой, сообщества потребителей жилищно-коммунальных услуг в стране нет. Не дожили мы до такого — в отличие от других стран, где, наряду с союзами владельцев жилья и ассоциациями владельцев доходных домов, есть и мощные ассоциации квартиросъемщиков. Политические наши партии во младенчестве по конструктивной части. Недавно мне скопировали с пожелтелой газеты прелюбопытную подборку муниципальных программ партий 1917 года к выборам в Учредительное собрание и в городские советы. Вот где можно понять, чем большевики отличались от меньшевиков, а те — от эсдеков или анархистов, а те — от эсеров, не говоря о прочих октябристах и кадетах.

Для розыска независимых экспертов, понимающих всю подноготную систем ЖКХ, сегодня нужен Диогенов фонарь. Их на всю страну найдётся до двух десятков. Есть "муниципальное управление" в программах РАГС — Российской академии госслужбы, но там такому не учат: некому учить.

Неформальное сообщество начальников МУПов твердо знает, что ему нужно. Ему нужно, чтобы в любой форме увеличили дотации на ЖКХ и чтобы никто не пытался лезть в их кормовые палестины. Рынка в сфере ЖКХ нет — посмотрим, как справится немецкая управляющая компания в Петербурге, когда вся ярость соединенных МУПов создаст вокруг них атмосферу ненависти. Градоначальники, за редкими исключениями, не владеют специальным знанием и не могут нанять независимых экспертов в силу малочисленности таковых и дефицитности знаний о том, где их отлавливать. Недавно я посодействовал тому, чтобы в Улан-Удэ из Москвы смог слетать эксперт, которому хватило двух дней, чтобы предъявить городу сатанинский кавардак в его тепловом хозяйстве, так что если этот локальный хаос упорядочить хоть частью, то ещё десяток лет они продержатся и без серьёзных инвестиций. Но всю страну так не обскачешь.

Таковы наблюдаемые и потому проверяемые факты.

И что прикажете с этим делать?

Делать можно только то, что с точки зрения устоявшихся бюрократических систем прочего мира есть полная глупость: чиновникам приходится брать на себя функцию отсутствующих общественных сил и, в меру собственной компетентности, самим себе сочинять техническое задание. Самим вести стратегическое планирование, переводить его в организационно-финансовое, договариваться с чиновниками, пытающимися воплотить в жизнь не самый удачный закон о кадастре земель и не самый удачный из градостроительных кодексов, искать место, где в принципе можно готовить средний управленческий персонал, искать под это людей, выбивать под это деньги... В ответ на ехидные сомнения методологически оснащённого критика мой друг, консультирующий вполне продвинутое министерство, задал простой вопрос: а вы готовы взять на себя функции ректора нового университета? Место вакантно, поддержка обеспечена...

Неловкое молчание было ему ответом.

Будь я на пятнадцать лет моложе, рискнул бы, но пятнадцать лет назад никто не дал бы шанса.

На месте господ критиков, все чаще не находящих ничего лучшего, чем уповать на объединение вокруг православия (схождение позиций господ Найшуля и Белковского трогательно), я бы пробовал работать над альтернативными проектами ремонта сантехники во всероссийском масштабе. Может, из этого и вышел бы толк. КПРФ, по крайней мере, выдвинула свой вариант реформирования системы образования, опубликовав его недавно в "Российской газете". Вариант не ослепляет мудростью, но кое-какие элементы разумного там, несомненно, есть. К ним уже хотя бы можно отнестись. Иных вариантов в публичном пространстве не слышно.