Да здравствует Город!
В одном из ранних своих стихотворений Борис Пастернак писал:
О город! О сборник задач без ответов,
О ширь без решенья и шифр без ключа!
Итак, подошла к концу книга, главным действующим лицом которой
был город, главной темой — отношение к городу как второй природе,
создаваемой человеком. Мы попытались найти “шифр”, которым записана
история города, и отыскать “ключ” к нему. Мы пытались разобраться
во внутреннем строении города, принимая во внимание возможность
смотреть на него с разных сторон. Мы стремились понять, как в
пространстве города сочетаются между собой и переплетаются в единое
целое трудовые и бытовые процессы, разглядеть влияние, которое
оказывает на город “машина” транспортных коммуникаций. Мы заглядывали
в самое “сердце” города и в отдаленные от его центра уголки, вслушивались
в то, как разные специалисты, отталкиваясь от разных оснований,
интерпретируют образный мир города. Мы стремились показать природу
проектного представления о городе и новейших приемов разработки
программ его развития. Наконец, пытаясь ответить на вопрос о будущем
города, мы обнаружили его в процессах, которые происходят вокруг,
в которые все мы включены.
 Всякий раз, какой бы сюжет
из жизни города мы ни брали, нам приходилось словно раскручивать
хронику городов вспять, вновь и вновь стремясь добраться до исторических
первоистоков тех градостроительных форм, что окружают нас сегодня.
Наконец, хотя мы говорили прежде всего об архитектурной форме
города, о работе архитектора-градостроителя с её сложной структурой,
нам все время приходилось далеко выходить за рамки узкопрофессионального
взгляда. Это естественно, поскольку действительность городов шире,
чем возможности какой бы то ни было профессиональной деятельности.
Город возник из взаимодействия между разными людьми в сжатом,
сконцентрированном пространстве. Городская среда развивалась тысячелетиями
как поле межчеловеческих взаимодействий. И хотя тысячелетиями
жизнь города должна была принимать ту внешнюю форму, которую навязывал
господствующий класс, кооперативное, общежительное начало прокладывало
себе дорогу сквозь все перипетии городской жизни.
В социалистическом городе сотрудничество людей является органической
основой его развития. Однако никакая основа не проявляется в полной
мере автоматически. Становление нового социалистического общества
было и остается сложным, нередко исполненным драматизма процессом.
Драматическим по содержанию процессом остается и эволюция социалистического
города, и мы старались показать, как непросто давалось высвобождение
от унаследованных стереотипов. Непросто давалось и иное — распознание
в истории города действительно фундаментальных признаков городской
среды, ни отмахнуться от которых, ни тем более их “отменить” согласно
творческому капризу невозможно без гигантских потерь.
Город — инерционная система, и потому наши представления о нем
непременно обгоняют возможности практики, шаги к развитию подлинной
социалистической цивилизованности даются, увы, медленнее, чем
хотелось бы. Нередко представления о необходимом городе так далеко
отрываются от сиюминутных потребностей совершенствования обжитой,
все наново обживаемой городской среды, что между проектными концепциями
и практикой градостроительства намечается резкий разрыв. Советской
градостроительной школе понадобилось более полувека, чтобы выбраться
из столкновения противоречивых крайностей, освободиться от шараханья
между бездумным воспроизведением прошлого опыта и наивным” романтизмом.
Реализм в градостроительстве не дается легко, ему нельзя обучиться
по готовым учебникам. Он дается только практикой. На пути к новому
единству городской среды как естественной для цивилизации среды
человеческого существования есть много препятствий, начиная с
отсталости техники и кончая отсталостью проектного мышления. Чтобы
достичь желанного нового единства, нужно многое.
 Но, во всяком случае, следует
выделить главное — наше отношение к городу и стратегии управления
его развитием. Мы должны отбросить представление о городе как
чисто искусственном объекте и освоить представление о нем как
о сложной системе искусственно-естественного характера. Это особая
система, включающая, наряду с теми инженерными подсистемами, что
целиком порождены нашим воображением, ещё и природные и социальные
элементы, которые не поддаются жёсткому однозначному упорядочению,
обладают как бы собственной волей. Современному градостроительству
приходится преодолевать унаследованное от совсем иных исторических
эпох тяготение к абстрактному геометризму, к подмене живых элементов
городской жизни геометрическими фигурами, из которых на условной
плоскости выкладывается тот или иной рисунок. Такое представление
нереалистично и служит плохим подспорьем в регулировании развития
современных городов. Проектировщик-градостроитель способен оказывать
сильное, целенаправленное воздействие на развитие градостроительной
системы, но только в том случае, если он как можно лучше использует
“инерцию” процесса роста, лишь подправляя его в нужное русло.
Сто лет назад могло ещё казаться очевидным: любой архитектор
может быть градостроителем. Уже довольно давно не любой! Градостроитель
непременно должен быть архитектором, но этого ему недостаточно,
потому что он имеет дело с непрерывно меняющимся объектом, функционирование
которого неотделимо от формирования и развития. Ему приходится
иметь дело с реальностью, поведение которой нельзя жёстко и однозначно
предсказать на десятилетия вперед, потому что каждое свершившееся
изменение, осуществление каждого крупного проекта означает, что
перед нами — уже несколько иной город. Греческий мудрец двадцать
пять веков назад справедливо заметил, что нельзя дважды войти
в одну и ту же реку. Нельзя дважды увидеть тот же самый город,
что не слишком заметно для самих горожан, ведь изменения накапливаются
во времени и длятся во времени, но очень заметно для каждого,
кто оказывается в одном и том же городе раз в пять-десять лет.
Архитектор-градостроитель должен так смотреть на город постоянно.
Итак, недопустимо пассивное подчинение стихийному течению процесса
развития градостроительной системы, иначе исподволь копящиеся
проблемы будут вновь и вновь заставать нас врасплох. Но столь
же недопустимо и жёсткое предначертание, поскольку оно по природе
своей предполагает неизменность собственных оснований вопреки
подвижности нашей культуры. Эффективная стратегия управления развитием
города нуждается в сочетании принципов свободного “естественного”
развития градостроительной системы с принципами её целенаправленного
формирования. Первые дают широкий диапазон изменяемости, разнообразие
вариантов для выбора наилучшего в данный момент; вторые — упорядоченность,
возможность уменьшения затрат при воплощении проектных идей.
 Полвека назад ещё могло
казаться, что с двойственностью градостроительного проектирования
архитектор может совладать в одиночку, самостоятельно. Тридцать
лет назад казалось, что проблема деятельности может быть успешно
разрешена за счёт того, что вместе с архитектором (но под его
началом) будут трудиться эксперты: социолог, психолог, эколог,
экономист. Время показало иное: добиться необходимой полноты проектного
образа города можно только за счёт перехода от “монолога” специалиста
к “диалогу” города и горожан. Архитектор-градостроитель становится
своего рода профессиональным посредником необходимого “диалога”,
живым, гибким инструментом саморазвития города как среды осмысленного
обитания людей. В этой роли с архитектором не может состязаться
никто, заменить его не может никто, но ему самому приходится многому
учиться наново, чтобы стать вровень с ответственностью своей роли.
Город бесконечен — во всяком случае, в масштабе цивилизованной
жизни человечества. Поэтому и проблемы города бесконечно обновляются,
так что недостаток работы градостроителю не грозит. До конца XX
века осталось немного времени. Ценой огромных усилий нам, возможно,
удастся выполнить жилищную программу и достичь наконец решения
жилищной проблемы: впервые в истории каждому горожанину будет
обеспечено достойное человека жилище. Конец проблемы? Нисколько.
Начало новой.
Архитектор-градостроитель тем отличается от всех прочих горожан,
что приучает себя  профессионально мыслить отрезками
времени, далеко выходящими за рамки собственной деятельной жизни.
Уже сегодня он озабочен тем, как подготовиться к “моменту”, когда
жилые дома, построенные в 60-е, 70-е и 80-е годы, устареют не
только морально, но и физически. Уже теперь ясно, что заменять
разбираемые дома такими же нецелесообразно, но значит, уже сейчас
нужны проектные предложения реконструкции гигантских массивов
городской ткани, реконструкции городского каркаса. Проектировать
реконструктивные мероприятия необходимо таким образом, чтобы как
можно эффективнее использовать уже созданное. Значит, уже сейчас
необходимо развернуть программы реорганизации домостроительной
промышленности, программы подготовки реконструкции всего городского
хозяйства.
Нужно воображать, создавать проектные образцы и кое-где опробовать
экспериментальные районы “в натуре”. И ещё нужно считать, сравнивать,
снова считать и снова сравнивать...
Город никогда не подчинится тому, кто самонадеянно возомнит себя
его единоличным или даже коллективным творцом, наподобие этакого
многорукого и многоглавого божества. Потому градостроителю необходимо
прежде всего глубокое почтение перед вечно обновляющейся природой
города. Однако “диалог”, о котором мы говорили, будет успешным
лишь в том случае, если и горожане, как партнеры архитектора по
выращиванию города, объединенными усилиями также научатся уважать
природу города. Уважать город как мир, в котором мы живем, означает,
что мы никогда не будем знать его целиком и окончательно, что
нам всем придётся восполнять недостаток точного знания ощущениями,
чувствами, художественной интуицией. А ведь восполнять недостаток
рационального знания чувством — значит прежде всего любить город.
Любить город как мир, данный нам в ощущениях,— эта нехитрая мудрость
оказывается в основе целенаправленного развития нашего рукотворного
мира с его огромной историей. Любить город —значит прикоснуться
к раскрытию его тайны, обновляющейся и углубляющейся вместе с
обновлением и развитием всей нашей культуры.
|
